борьбы с ними.
– Мои рекруты?
Ла Вольпе помолчал, потом сказал:
– Знаю, я отказался тебе помогать, когда подозревал Никколо, но…
– Кто они?
– Они называют себя «Стоглазые». Это банда Чезаре Борджиа, они приносят нам немало неприятностей.
– Где их база?
– Мои шпионы нашли её.
– Где?
– Минуту. Они злы и рвутся в бой.
– Тогда мы должны их удивить.
– Верно!
– Но нужно быть готовыми к ответному удару.
– Мы ударим первыми. Тогда у них не будет возможности отомстить! – Ла Вольпе, в данный момент очень напоминающий себя прежнего, потирал в предвкушении руки. – Главное – убрать их вожаков. Только у них есть непосредственная связь с Борджиа. Уничтожь их, а с обезглавленными «стоглазыми» мы справимся.
– Тебе и правда требуется моя помощь?
– Ты разогнал волколюдов.
– Без твоей помощи.
– Я знаю.
– Разогнать волколюдов мне помог…
– Я знаю!
– Послушай, Гильберто. Мы объединим силы и справимся с этим вместе – на счет этого не бойся. И тогда, полагаю, твоя гильдия станет доминирующей организацией Рима.
– Верно, – неохотно признал Ла Вольпе.
– Я помогу тебе, – медленно проговорил Эцио, – но при одном условии.
– Да?
– Ты больше не будешь разрушать единство Братства. Хватит и того, что ты почти этого добился.
Ла Вольпе склонил голову.
– Я учусь на своих ошибках, – спокойно ответил он.
– Либо мы добьемся успеха в этом рискованном предприятии… либо проиграем.
– Либо добьемся, либо проиграем, – согласился Ла Вольпе. – Но нет.
– Что нет?
Ла Вольпе усмехнулся, словно Мефистофель.
– Мы не проиграем, – отозвался он.
ГЛАВА 39
Передав в распоряжение Ла Вольпе большой отряд рекрутов для борьбы со «стоглазыми», Эцио отправился домой. Он настолько устал, что сразу уснул.
Когда он проснулся, то залил яд, специально присланный Леонардо, в отравленный клинок, а потом проверил и почистил пистолет, двойной клинок, арбалет и отравленные дротики.
От этого занятия его оторвал посланник Бартоломео, попросивший ассасина как можно скорее прийти в казармы наемников. Чувствуя приближающиеся неприятности и надеясь, что Бартоломео и его наемникам пока удается сдерживать французов, Эцио, прихватив оружие Кодекса и рассудив, что ему может понадобиться седельная сумка, направился в конюшню, где оседлал любимого коня и поехал к другу. День стоял прекрасный, дорога была более-менее сухой – с тех пор, как прошел дождь, прошла неделя. Когда он выехал за город, дорога стала пыльной. Эцио ехал, стараясь лишний раз не попадаться на глаза патрулям Борджиа, часто сворачивая с дороги в лес или на поля, где коровы, оторвавшись от поедания травы, провожали его долгими взглядами.
До казарм он добрался уже после обеда, всё выглядело спокойным. Он заметил, что, с тех пор, как они отремонтировали казармы, на крепостном валу и стенах выбоины от канонад французов, но ущерб выглядел незначительным. Поднявшись по лесам и спустившись в корзинах с зубчатых стен, несколько человек заделывали выбоины и трещины от пушечных ядер.
Эцио спешился и сунул поводья подбежавшему конюху, потом стер хлопья пеня вокруг рта коня – он старался не загнать животное – погладил его по морде, и только после этого без предупреждения направился через плац к жилищу Бартоломео.
Он мысленно обдумывал свой следующий шаг. Эцио полагал, что теперь, когда Банкир мёртв, его враг может что-нибудь предпринять для того, чтобы снабжение армии не прекращалось. Ассасин так задумался, что опешил, когда ему в нос уперся кончик Бьянки, двуручного меча Бартоломео.
– Стой, кто идет? – Взревел Бартоломео.
– И я тебя приветствую, – отозвался Эцио.
Бартоломео громко хохотнул.
– Попался!
– Учишь меня быть всегда начеку.
– Верно, – Бартоломео подмигнул. – Я думал, это моя жена!
– Ясно.
Бартоломео опустил меч и обнял Эцио. Когда он выпустил его из своих медвежьих объятий, лицо Барто было серьезным.
– Я рад, что ты приехал, Эцио.
– Что случилось?
– Смотри!
Эцио проследил за взглядом друга и увидел взвод входящих на плац раненых наемников.
– Эти французские шлюхи снова на нас напали, – ответил Бартоломео на незаданный вопрос Эцио.
– Я думал, ты уже содрал шкуру с их генерала – как там его звали?
– Октавиан де Валуа. Он считает себя потомком дворянского рода Валуа. А я считаю его ублюдком.
Бартоломео сплюнул на землю, в крепость вошел еще один отряд с ранеными.
– Похоже, их серьезно потрепали, – сказал Эцио.
– Похоже, король Людовик прислал Чезаре подкрепление. После того, как мы задали Валуа трепку. – Бартоломео почесал бороду. – Полагаю, я должен быть польщен.
– Каково положение дел?
– Им удалось отбить свою чертову башню, – недовольно проворчал Бартоломео.
– Заберем обратно. Где сейчас Валуа?
– Ты прав! – Бартоломео не обратил на вопрос никакого внимания. – Конечно, мы заберем её обратно! Мы заставим их отступить прежде, чем ты скажешь «Бля!» Это только вопрос времени.
Мимо просвистела пуля и врезалась в стену позади.
– Когда я ехал, было тихо, – удивился Эцио и посмотрел на небо. Солнце скрылось за облаком, медленно плывущим по небу.
– Ты хотел сказать – казалось тихим? Эти французы – подлые ублюдки. Но помяни мое слово, скоро я схвачу этого Валуа за горло. – Он повернулся и приказал подбежавшему сержанту. – Закрыть ворота! Отгоните их от стен! Шевелись!
По бастиону метались люди, взбирались на крепостную стену, заряжали пушки.
– Не беспокойся, дружище, – заявил наемник. – Я держу ситуацию под контролем.
И тут в вал рядом с ними врезалось пушечное ядро, осыпав ассасинов пылью и разлетевшимися вокруг
