Когда осела пыль, уже стемнело. Эцио, с кровоточащей раной на груди, так яростно ударил противника двойным клинком, что прорезал собственную перчатку и задел свою руку. Вокруг ассасина лежало множество тел, примерно половина из них – те, кто был на собрании и не смог сбежать на юг, в ночь.
Но Чезаре среди них не было. Ему удалось сбежать.
ГЛАВА 47
В следующие недели произошло много событий. Ассасины изо всех сил пытались отыскать Чезаре, но безуспешно. В Рим он не вернулся. Сам город, казалось, избавился от влияния Борджиа и тамплиеров, но Эцио и его товарищи оставались начеку. Они прекрасно понимали, что пока жив враг, опасность остается. И ещё ассасины подозревали, что в городе остались подкупленные Борджиа сторонники, которые только и ждут сигнала Чезаре.
Ватикан в очередной раз ждало потрясение. Пий III очень любил книги и был глубоко религиозным человеком. Он правил всего двадцать шесть дней. Из-за давления, оказываемого на него, и ответственности за папство, его, и без того слабое, здоровье окончательно пошатнулось, и в октябре он скончался. Но, вопреки опасениям Эцио, Пий не был марионеткой Борджиа. Во время своего короткого правления он вместе с коллегией кардиналов провел реформу, которая положила конец коррупции и похотливости, которые процветали во времена господства его предшественника. Ватикан больше не продавал кардинальские должности и не брал взяток от состоятельных убийц, которые желали избежать виселицы. Приверженность категорическим взглядам Александра VI: «Пусть живут, чтобы каяться», продержалась не долго.
И ещё Пий III разослал по всей Папской области приказ арестовать Чезаре Борджиа.
Его приемник был выбран с первого раза, подавляющим числом голосов. Против него выступили лишь три кардинала, одним из которых был Жорж д’Амбуа, Кардинал Руаны, который тщетно надеялся, что тройная тиара достанется французам. После того, как на прошлом собрании избрали Пия III, Джулиано делла Ровере, кардинал Сан-Петро в Винчоли, не теряя времени, объединил своих сторонников и решил добиться Папства при первой же возможности, которая, как он знал, скоро представится.
Он назвал себя Юлием II. Это был грубоватый мужчина лет шестидесяти, всё ещё крепкий – не только телом, но и умом. Он был весьма энергичен, и, как Эцио скоро понял, был весьма подкован как в искусстве политических интриг, так и на военном поприще. Он гордился тем, что родился в семье рыбака – разве сам Святой Пётр не был рыбаком?
Но угроза Борджиа всё ещё тенью висела над всеми.
– Если бы только Чезаре показался, – прорычал Бартоломео.
Они с Эцио сидели в его кабинете в казармах.
– Он покажется. Но только когда будет готов.
– Шпионы докладывают, что он хочет собрать своих лучших людей, чтобы напасть на Рим со стороны главных ворот.
Эцио кивнул.
– Если Чезаре придет с севера, как почти наверняка и будет, он попытается взять врата возле Кастра Претория. Он может попытаться захватить Кастра. Это важная стратегическая позиция.
– Наверное, ты прав.
Эцио поднялся.
– Собери ассасинов. Мы вместе встретим Чезаре, лицом к лицу.
– А если у нас не выйдет?
– Странно слышать такое от тебя, Барто! Если у нас не выйдет, я встречусь с ним лично.
Они разошлись, договорившись встретиться в Риме во второй половине дня. Если нападение неизбежно, святой город должен быть к нему готов.
Эцио не ошибся. Он попросил Бартоломео собрать остальных на площади возле церкви недалеко от Кастра. Потом они вместе двинулись к северным вратам. Те были хорошо укреплены – Юлий II счел за счастье прислушаться к совету Эцио. Но то, что они увидели в паре сотен ярдов от ворот, отрезвляло. На светлой лошади в окружении офицеров из своей личной армии сидел Чезаре, а за его спиной стоял, по меньшей мере, целый батальон.
Даже на таком расстоянии Эцио услышал напыщенные речи Чезаре – странно, почему хоть кто-то на них поддался? Почему на них поддаются до сих пор?
– Вся Италия должна быть объединена, и, встав на мою сторону, вы не ошибетесь! – провозгласил Чезаре.
Потом он повернулся и увидел Эцио и ассасинов, выстроившихся вдоль бастиона у ворот.
Чезаре подъехал ближе, но не настолько, чтобы стрелы или пули из мушкетов могли его достать. Он был один.
– Пришли полюбоваться моим триумфом? – Крикнул он. – Не беспокойтесь. Это ещё не все мои силы. Скоро Микелетто приведет мои армии! Но вы к тому времени будете мертвы! У меня хватит людей, чтобы разделаться с вами!
Эцио смерил его взглядом и обернулся, чтобы посмотреть вниз на армию из папских войск, рекрутов- ассасинов и наемников, стоявших перед воротами в ожидании приказа. Эцио вскинул руку, привратники убрали деревянные перекладины, закрывавшие ворота. По следующему сигналу врата должны были открыться. Эцио поднял руку.
– Мои люди не подведут меня! – Прокричал Чезаре. – Они знают, что их ждет, если они это сделают. Скоро – скоро! – вы будете стерты с лица земли, и мои владения вернутся ко мне!
Эцио подумал: «
«Что ж, – подумал Эцио. – Вот и ответ на мой вопрос. Они были готовы драться за деньги, а не из преданности. Ты не смог купить их верность».
– Убить ассасинов! – Яростно проорал Чезаре. – Защитите честь Борджиа!
Но всё было зря. Его окружили.
– Сдавайся, Чезаре, – приказал Эцио.
– Никогда!
– Это больше не твой город. Ты больше не капитан-генерал. Семьи Орсини и Колонна на стороне нового Папы. Когда они пообещали тебе служить, это было только на словах. Они только и ждали шанса, чтобы вернуть города и поместья, что ты у них отнял.
Из ворот выехала небольшая делегация. Шестеро рыцарей в черных доспехах, один из них нёс знамя Юлия II, на котором был изображен дуб. Во отряда главе на серой в яблоках лошади, совершенно не годившейся для участия в бою, ехал элегантно одетый мужчина, в котором Эцио узнал Фабио Орсини. Делегация подъехала к горделиво стоявшему Чезаре.
Наступила тишина.
– Чезаре Борджиа, называемый так же Валентино, а так же кардиналом Валенсии и герцогом Валенсии, – провозгласил Орсини, и Эцио увидел, как в его глазах мелькнул торжествующий огонек. – По приказу Его Святейшества Папы Юлия II, я арестовываю вас за преступления, убийство, предательство и инцест!
Шестеро рыцарей окружили Чезаре – по двое с каждой стороны и по одному спереди и сзади. Поводья у Чезаре вырвали, а самого его привязали к седлу.
– Нет! Нет, нет, нет! – Орал Чезаре. – Это ещё не конец!
Один из рыцарей хлопнул лошадь Чезаре по крупу, и та рысью пошла вперед.
– Это ещё не конец! – Вызывающе пообещал Чезаре. – Цепи не удержат меня! – Его голос сорвался на крик. – Я не умру от руки человека!
Все слышали его, но никто не слушал.
– Иди уж, – сухо сказал Орсини.
