сердца:
— О Треворе я не беспокоюсь. Он может сам о себе позаботиться. Я беспокоюсь о тебе. Я не хочу, чтобы ты страдала. Из?за него. Из?за кого бы то ни было.
Она моргнула:
— Ты серьезно?
— Никогда еще я не был так серьезен.
Он наклонился, намереваясь расцеловать ее в обе щеки, но вместо этого припал к ее губам. Саймон целовал ее прежде сотни раз. В щеки, в лоб. Однажды он даже целовал тыльную сторону ее ладони, но на Хлою этот галантный жест не произвел никакого впечатления, потому что в тот момент она приходила в себя после удаления зуба мудрости. Саймон старательно избегал целовать ее в губы.
Как только раздался сигнал о прибытии лифта и двери открылись, Саймон совладал с собой. Он медленно отстранился от Хлои. Он мог поклясться, что она прильнула к нему перед тем, как выпрямиться и неуверенно улыбнуться, в результате чего стала видна привлекательная щель между ее передними зубами.
— Не меняйся, Хлоя, — сказал он тихо и прикоснулся рукой к ее лицу. — Ничего не меняй.
Слова Саймона эхом отзывались в мозгу Хлои еще долгое время после того, как они расстались. Последнее время он слишком часто ей об этом говорил. Он казался таким непреклонным и искренним. Он выглядел… великолепно. И он ее поцеловал.
Хлоя напомнила себе, что это был просто поцелуй. Дружеский поцелуй. Хотя друзья обычно целуются в щеку и не медлят с тем, чтобы отстраниться друг от друга. А они с Саймоном расставались почти нехотя.
— Я придаю этому слишком большое значение, — сказала она вслух. — Он ничего не имел в виду.
Мужчина в костюме, сидящий в метро напротив Хлои, лишь мельком на нее взглянул. В конце концов, они находятся в нью?йоркском метро, где многие разговаривают сами с собой.
Но Хлоя все равно почувствовала себя идиоткой. И не только потому, что разговаривала на людях. Ей не следовало мечтать о Саймоне.
Вернувшись в квартиру, она большую часть дня слонялась туда?сюда, мучимая волнением, хотя ей следовало сделать кое?какую внештатную работу. Хлоя просто не могла ни на чем сосредоточиться. Она не могла думать. В конце концов у нее не выдержали нервы. Ровно в шесть часов вечера она позвонила Саймону.
— Это я, Хлоя, — без причины прибавила она после того, как он ответил. На телефоне Саймона был автоматический определитель номера.
— Привет. Вот так сюрприз.
— Почему сюрприз? Я уже сто лет тебе звоню. Ну, не так долго, но часто. И ты мне звонишь.
Хотя сегодня Саймон ей не позвонил, а она, откровенно говоря, ждала его звонка. Она хотела получить хоть какое?то объяснение.
— Я имел в виду, приятный сюрприз.
У нее участилось сердцебиение, и она сочла свою реакцию предсказуемой, но все равно глупой.
— Я надеюсь, что не нарушила твой рабочий график, заявившись сегодня к тебе в офис.
— Поверь мне, я с радостью отвлекусь на несколько минут от документов.
— Ох, ладно. Спасибо тебе за совет по поводу зубных коронок.
— Означает ли это, что ты ему последуешь?
— Я еще не решила.
Он заворчал:
— Значит, это единственная причина, по которой ты мне звонишь?
— Нет. — У нее замерло сердце. — Мне просто хотелось узнать… — «Почему ты поцеловал меня в губы? Почему ты поцеловал меня всего один раз? Чувствовал ли ты себя одурманенным и сбитым с толку, как и я?» Так как она не могла заставить себя задать ни один из этих вопросов, Хлоя выдала: — Как прошел твой день. Остаток дня. Ну, после лифта. Хм… после того, как я ушла.
— Остаток дня… — Он тяжело вздохнул. — Говоря кратко, паршиво.
— Мне жаль это слышать.
— Хочешь знать, почему? — спросил он.
Его вопрос прозвучал как вызов.
Хлоя сглотнула и спросила едва слышно:
— Из?за поцелуя?
— Я тебя не слышу.
Она струсила и ответила:
— Я сказала, это из?за слияния компаний?
— Да, проклятое слияние… — Его голос стал унылым. — Помимо всего остального.
— Под остальным ты подразумеваешь кого?то… или что?то? Я хороший слушатель, ты можешь обо всем мне рассказать.
— Я знаю, что могу, — сказал он, но у нее создалось отчетливое впечатление, что он что?то скрывает. — Это из?за одного человека.
Хлоя догадалась по его тону:
— Из?за женщины?
— Да, есть тут одна.
Хлою охватило замешательство и любопытство. Она смущенно помолчала какое?то время, потом сказала:
— Я не знала, что ты с кем?то встречаешься.
— Мы не встречаемся, — устало ответил он.
— Уже нет? — спросила Хлоя.
— Мы с ней никогда не ходили друг к другу на свидания.
— Почему? Что с ней не так? — спросила она.
— С ней все в порядке.
— Должно быть, с ней что?то не в порядке, если она тобой не интересуется.
— Ты так думаешь? — удивленно сказал он.
— Она, должно быть, идиотка.
— Иногда она бестолкова, — рассмеялся он, — но даже в этом очаровательна.
Ой?ой. «Очаровательна»? Хлое не нравился его тон. Он никогда не говорил о женщине, что она очаровательна. Он называл своих подруг великолепными, сексуальными, утонченными и необычными…
— Вы давно друг друга знаете?
Он не торопился с ответом:
— Иногда я думаю, что мы знакомы слишком долго.
— Тогда почему я впервые о ней слышу? — спросила она, чувствуя себя преданной.
— Не имеет значения. Забудь о том, что я о ней говорил. Она… Она мне не подходит, — сказал он.
— Ладно. Но ты ею увлекся?
— Забудь об этом, Хлоя. Пожалуйста.
Тем не менее она не удержалась и спросила:
— Она плохая девочка, да? Из тех, которые носят одежду из черной кожи, с татуировками и пирсингом в таких местах, что при одной мысли об этом я содрогаюсь?
— Нет. — Он усмехнулся, давая ей понять, что она, по крайней мере, улучшила его настроение. — Давай просто оставим этот разговор, ладно?
Она услышала его вздох и представила, как она усаживается в мягкое кожаное кресло в гостиной.
