— Прости, — произнесла она, вытирая глаза. — Я испачкала твой китель.
Не обратив на ее слова ни малейшего внимания, он смотрел на черные ресницы, яркими полумесяцами выделявшиеся на фоне ее полыхающих щек, потом нежно взял ее за подбородок, приподнял его, заглянул в мокрые от слез глаза, и откинул со лба светло-каштановые пряди, как будто перед ним была маленькая девочка, а не взрослая женщина.
— Какая же ты милая, когда рыдаешь, — надтреснутым голосом проговорил он. — Твои глаза — словно фиалки в воде, тоскливый взгляд завораживает… Но так больно ранит. — Дерек говорил нарочито медленно, лениво растягивая слова, и неожиданно Фрея ощутила, как он отдаляется от нее. Он положил руки ей на плечи, усадил в кресло, а сам привалился к столу и вцепился пальцами в край. — Ты очень похожа на мою маленькую племянницу, Веронику. Ей семь лет. Я подарил ей на день рождения пони, и она свалилась с него, пытаясь показать, как здорово умеет кататься. К счастью, она больше испугалась, чем ушиблась. Как она рыдала! Думаю, виной тому была уязвленная гордость, а не физическая боль.
— Бедная Вероника!
По щекам Фреи снова потекли слезы.
Он улыбнулся, вспоминая тот день.
— Я вытер ей слезы и начал болтать с ней о том, о сем, а потом усадил ее обратно в седло. Среди прочего, я поинтересовался, кем она хочет стать, когда вырастет, и как ты думаешь, что она мне ответила? Она сказала, что хочет стать молочницей.
— Она просто душечка! — засмеялась Фрея сквозь слезы.
Он все говорил и говорил, описывая ей дом в Суссексе, в котором жила Вероника.
— Ее отец, Пол, — практикующий врач, у него офис на Харлей-стрит, но он очень любит свой домик у моря и приезжает туда, как только выпадает такая возможность. Каждый отпуск я обязательно навещаю их. Купаюсь, хожу в море, ловлю рыбу и катаюсь верхом.
Слушая его тихий голос, судорожно сжимая в кулачке мокрый платок, Фрея на время позабыла о собственных бедах, и вместе с ним неслась по волнам счастливых воспоминаний. Она представила его хозяином дома и отцом семейства, окруженным любящими детьми. Он говорил о главных ценностях жизни, и эта картинка разительно отличалась от той, которую когда-то нарисовала ей Гуги. Которая из них верна? Впрочем, он не любит ее, так что докапываться до истины придется женщине, которая вскоре должна стать его женой. Но даже его очарование не смогло надолго отвлечь Фрею от ее горя. Ей снова до боли захотелось сбежать от Дерека, побыть одной и постараться смириться со случившимся. Стук в дверь помог ей выйти из положения.
— Сэр! — отсалютовал младший офицер.
— Хорошо, Джонс, уже иду, — махнул рукой Дерек, выпроваживая его.
Фрея тут же вскочила на ноги.
— Не стану вас больше задерживать. Вы были очень добры. — Она подняла заплаканное личико. — Вы сообщите мне, если… если еще что-то услышите? Мне бы хотелось знать наверняка, плохие ли будут новости, хорошие ли. Только вот слишком мало надежды на то, что новости будут хорошими.
В этот момент она думала только о своих родителях, и ее сжигало желание узнать, что же с ними случилось. Больше ее ничего не интересовало.
Дерек заглянул в ее посеревшее лицо.
— Думаю, мы скоро все узнаем. Не буду уговаривать тебя не волноваться и держаться стойко, словно мученица. Ты и так девушка храбрая. Но все же я уверен, что правильнее было бы не рассказывать об этом никому из пассажиров, иначе все начнут жалеть тебя, а это еще хуже. Всегда найдется какой-нибудь осел, который разнесет весть по всему кораблю.
Улыбка его стала доброй, даже слишком. Фрея больше не могла оставаться рядом с ним.
— Спасибо за совет. — Она постаралась собраться с мыслями и произнесла уже гораздо увереннее: — Я непременно им воспользуюсь.
В каюте она обнаружила, что все еще сжимает в руке его платок. Она рухнула в кресло у кровати, автоматически разгладила влажный квадратик на коленях и сложила его. Надо будет постирать его и вернуть хозяину. Дерек сделал для нее все, что мог, но его действия были продиктованы чувством долга. Ничего между ними не изменилось.
От всего услышанного, мозги у нее словно отключились, мысли ходили по кругу, а в душе наступило оцепенение. Воображение рисовало ей, как родители плутают по узким горным тропам, не в силах найти путь вниз, или лежат, раненные, в какой-нибудь расселине, а помощь все не идет и не идет. Фрее захотелось немедленно вернуться домой и ходить, ходить по округе, пока она не выдохнется, и не свалится без сил. Гулять по палубе — совсем не то. Слава богу, здесь никто не знает о ее родителях, кроме Дерека и нескольких офицеров. Фрея от всей души поблагодарила за это капитана.
Она еще долго сидела, перебирая в голове воспоминания детства. Интересно, знает ли Гуги? К счастью, веселая и полная событий жизнь посольства в Сингапуре не позволит ей долго страдать и мучиться.
Затем мысли Фреи переключились на Гартсайдов и болезнь Альберта. Странно, но собственное горе заставляет человека острее прочувствовать чужое. Ей стало жаль, что она не оказалась рядом с Маизой и не поддержала ее в трудный час. Несчастная, наверняка, была вне себя, когда ждала результатов анализов. Надо будет сходить навестить Альберта. В висках у нее заломило, и цепочка тягостных раздумий прервалась. Фрея заставила себя подняться и пошла в ванную, смыть следы слез. Голубые тени удачно скрыли красноту припухших век, а пудра сотворила чудеса с ее кожей. Не успела она бросить платочек Дерека в ящик, как раздался стук в дверь, и на пороге появилась Маиза.
— Привет! — бодро воскликнула она, и вместе с ней в каюту ворвался аромат духов и дым сигареты, которую она держала в руках. — Извини, что не пришла завтракать. Не смогла подняться с постели после ночи, проведенной в больнице. — Она рухнула в первое попавшееся кресло, скрестила стройные ножки и улыбнулась Фрее. — Ты, наверняка, уже слышала, как мой Альберт тут всех перепугал. Это все обед у друзей, о которых я тебе рассказывала, ну, у тех, которые в Лиссабон жить переехали. Альберту не понравилось главное блюдо — барашек с рисом и травами по-португальски, и он решил съесть лобстера. Он один на него позарился, и вскоре нам пришлось вернуться на корабль, потому что ему стало нехорошо. Не успели мы в каюту войти, как он рухнул в обморок. Доктор заподозрил оспу, очень уж симптомы похожие. Можешь себе представить, что я пережила! Слава богу, рядом капитан Лейтон оказался. Мы и глазом моргнуть не успели, как уже ехали в больницу сдавать анализы. — Маиза оглянулась в поисках пепельницы, и Фрея вытащила ее из туалетного столика. — Капитан тоже с нами поехал, добрая душа. Вечеринку пришлось отменить. В общем, только один гость прибыл, точнее, гостья — подруга капитана Лейтона. Ей повезло, она заранее себе билет заказала. По комплекции она сильно на тебя смахивает, такая же стройная, с копной черных волос.
Рука Фреи, державшая пепельницу, даже не дрогнула, хотя внутри у нее все перевернулось. Значит, миссис Стивенс на борту, едет в Лондон — вероятно, чтобы подать на развод.
— С тобой все в порядке, Фрея? Что-то ты бледная какая-то, — заволновалась Маиза.
Фрея отвернулась, чтобы поставить пепельницу на туалетный столик, и это дало ей шанс собраться с мыслями.
— Я и сама вчера вечером чуть не опоздала. Я не выспалась, только и всего, — солгала она.
Маиза стряхнула со своего красного костюма невидимые табачные крошки.
— Я тоже не слишком хорошо себя чувствую. — Она обхватила руками колени и вздохнула. — Да, день был явно не наш. Мы и виллу проворонили — ну, ту, которую купить хотели. Опоздали, ее уже продали. Не удивлюсь, если капитан Лейтон купил ее для своей подруги. Может, он жениться надумал. Правда, я заметила на руке у девицы обручальное кольцо, но в наши дни это ведь ничего не значит, ты со мной согласна?
Фрея кивнула.
— Для некоторых людей — да.
Неужели Дерек действительно один из этих людей? Отчего-то ей не хотелось признаваться Маизе в том, что она уже знакома с миссис Стивенс. Слишком многое нужно будет объяснять. Остается только надеяться, что, когда она впервые встретится с Мойрой на борту корабля, рядом никого не окажется.
Они поболтали немного о тех местах, которые успели посетить вчера днем, а потом Фрея предложила
