так мало времени. Ему было всего сорок семь, но он совершенно вымотался. Им управляли другие. Теперь мачеха поймет, что она сделала.
— Человеком правят только собственные демоны, дорогая. Возможно, ваша мачеха, угадав его амбиции, лишь подтолкнула к действиям, но таков был его собственный выбор… А теперь — допивайте кофе, и отправимся в поле. Пару дней меня не будет дома, а надо кое-что сделать. Кстати, я хочу поговорить с Дунканом, поищите его. Вам сейчас пойдет на пользу работа — она поможет забыться.
Майк, как всегда, оказался прав. Прогулка по ферме успокоила ее. Деревья стояли почти голые, и строгий ритм смены времен года напомнил ей, что жизнь человека конечна, но мир вечен.
В поезде, который вез Шарлотту из Лондона назад в Херонсбридж, девушка поняла, что порвалась последняя нить, связывавшая ее с Лондоном. Она вспомнила первую поездку сюда, когда оказалась в одном купе с Майком. Он тогда пересел на другое место — было ли это чем-то символическим, определившим все их дальнейшие отношения? Он отказывался от любви, которую не мог вернуть. Но он подарил ей свою дружбу, и это давало ей ощущение счастья. Здравый смысл советовал: «Выброси его из головы. Уезжай и начни все сначала. Ищи других людей». Будто это было так же просто, как поменять книгу в библиотеке. Она теперь понимала, что любит Майка Ставертона, причем не питая никаких иллюзий на его счет.
От Майка ее мысли вернулись к отцу; Шарлотта достала письмо, которое оставил ей мистер Лейбурн, и перечитала его. Оно было датировано тем самым днем, когда он навестил ее в Херонсбридже.
«Моя дорогая Шарлотта.
Я оставляю это письмо нотариусу, чтобы он передал его тебе после моей смерти. Доктор ясно дал мне понять, что если я не сменю жизнь на жалкое существование инвалида, дни мои сочтены. Я предпочитаю оставить все, как есть, и умереть, не снимая упряжи. Когда умерла твоя мама, вместе с ней погас и свет, который освещал мой путь, и с тех пор я не переставал бежать. И сейчас не могу остановиться, значит — осталось недолго.
Не горюй, моя дорогая. И в эти последние годы трудности компенсировало хорошее, хотя, конечно, в целом ты права — я не создан для подобной жизни. Но я ни о чем не жалею. Правда, все эти годы я и бежал от тебя, дорогая. Ты напоминала мне свою мать, и я страдал. Это было нечестно по отношению к тебе, и я прошу простить меня. Ты давала мне больше любви, чел я заслужил. Когда ты даришь человеку сердце, то навсегда. А это должно вознаграждаться.
Прилагаю фотографию мамы. Это часть твоего небольшого наследства — ведь мы живем, много тратя и мало вкладывая. Если тебе понадобится финансовый совет, обратись к мистеру Ллойду.
Пусть жизнь обойдется с тобой по-доброму. Я надеюсь, все так и будет, потому что в мире есть грубая справедливость — сколько даешь, столько и получаешь взамен.
Благословляю тебя.»
Через неделю после похорон Майк сообщил Шарлотте, что уезжает. Был серый день, облака низко нависали над землей, а девушка пыталась унять печаль, собирая опавшие листья на газоне. Она как раз отнесла последнюю кипу к деревянной тележке, когда подошел Майк.
— Привет. Помочь с тележкой? А то вам будет тяжело. Кстати, куда везти все эти листья?
— На компостную кучу в огороде.
— Хорошо. Какой мрачный день! Должен сказать, что это делает будущую поездку в Южную Африку более приятной.
— В Южную Африку? Вы? — Сердце у Шарлотты упало.
— Да. Сегодня утром я получил приглашение в экспедицию — они исследуют районы, где буквально не ступала нога человека. Девственные леса, нетронутые почвы. Серьезная экспедиция — зоологи, археологи, ботаники и еще масса народу.
— Звучит впечатляюще.
— Да. К счастью, сейчас удобное время, чтобы оставить ферму.
— И надолго?
— Вся экспедиция продлится около года, но моя работа займет не больше пары месяцев. Может, даже меньше.
— Значит, вас не будет и на Рождество?
— Да. Скорее всего, я вернусь в феврале.
Новость, безусловно приятная для Майка, отнюдь не подействовала на Шарлотту вдохновляюще. Она обречена на то, чтобы любить мужчин, которые уходят в иные сферы, туда, куда ей нет доступа, — думала девушка.
Перед отъездом Майк назначил встречу своему банкиру, и взял ее с собой в Дарнфорд, тем более, что Шарлотте надо было купить кое-что по поручению мисс Ставертон. Они зашли пообедать в лучший ресторан.
— Думаю, все утрясется, — заметил Майк, сделав заказ. — Я оставлю достаточно чеков и распорядился, чтобы вам выдавали наличные, как только возникнет необходимость.
— Хорошо. Очевидно, с вами будет невозможно связаться?
— Нет. Мы будем полностью отрезаны от цивилизации. Все решения придется принимать вам с Дунканом, а если понадобится, мистер Стюарт из банка вам поможет. Не думаю, что у вас будет много работы, скорее, наоборот — вы сможете уделять больше времени себе самой. Не сидите безвылазно в Херонсбридже. Теперь, когда у нас есть соседи в Бридж-хаусе, тетя Эдди не так одинока, и о ней не приходится так волноваться. Думаю, вам стоит уехать и на Рождество, тем более, что Тони собирается отмечать его в Лондоне с друзьями. В Херонсбридже вам будет одиноко.
— Не беспокойтесь.
— Я-то не беспокоюсь, но у вас довольно грустный вид. Тоскуете по отцу?
— Не то чтобы тоскую, но много думаю о нем.
— А еще?
— Просто ноябрьская меланхолия, — бросила она.
— А может, пока меня не будет, вам взять отпуск, а, Шарлотта? Вы получили небольшое наследство — почему бы не отправиться в путешествие? Вам тут и так невесело — Тони и Нора уехали, кругом одни старики.
Шарлотте просто нечего было ответить, — ей хотелось плакать, а надо было говорить что-то приятное, но тут, к счастью, появился официант с бутылкой вина, и она подняла бокал:
— За удачную экспедицию, Майк!
— Спасибо.
Она заставила себя болтать, задавала вопросы про Африку, его будущую работу, лишь бы он не заговорил о личном. Первый раз Шарлотта задумалась, а принесет ли плоды ее философия: хотя бы дружба, если не любовь. Майк явно чувствовал себя виноватым, предлагал ей попробовать другую жизнь, в которой не было бы его самого, но не предлагал себя, и девушка решила, что ее усилия безнадежны.
На обратном пути, она чувствовала себя измотанной и усталой и не знала, что еще сказать. Оба долго молчали, а когда машина въехала во двор, Майк опустил руку ей на плечо.
— Шарлотта, я действительно хочу, чтобы вы взяли отпуск на время, пока меня не будет. Этот перерыв даст вам время и возможность решить все о своем будущем: хотите ли вы остаться здесь, или это будет пустой тратой ваших способностей и сил. Вы были очень полезны и мне, и тетушке, но хватит ли вам самой такой жизни? Я честно пытался описать вам все перспективы и очень хочу, чтобы вы трезво и холодно оценили их. Вам больно это слышать? Но поверьте, я думал в это время не о себе, а о вас. Мне было бы гораздо проще и удобнее продолжать использовать вас, ваши верность и преданность. Но вы погребли себя здесь, не встречаетесь с молодыми людьми, не видите мира, вы обедняете себя своей же преданностью.
— В течение пяти лет перед тем, как приехать в Херонсбридж, я встречала гораздо больше людей самых разных возрастов, чем многие за всю жизнь, — спокойно ответила она после нескольких секунд молчания. — Мачеха всегда приглашала массу молодых людей для меня и Вивьен. Балы, приемы,
