– Долгая история, Тайгер. Когда-нибудь я с удовольствием тебе ее расскажу.
– А я с удовольствием выслушаю. Улыбка медленно сползла с ее личика.
– Особые указания?
– Постарайся ничем не выдать себя. Помни, я близко. Постарайся вывести ее оттуда и не подцепить хвост. Там должно быть несколько выходов.
– Знаю.
– Постарайся что-нибудь пронюхать.
Я написал адрес одного отеля. Он находился далеко не в самом фешенебельном квартале, но его хозяин обожал банкноты Мартина Грэди. Указав пароль, я добавил:
– Он знает, что это. Просто отдай ему записку.
Она засунула бумажку в бюстгальтер между своих роскошных грудей и сказала:
– Выйдешь за мной через пять минут.
– Годится.
Внизу в холле я взял газету и пробежал ее, чтобы убить время. На второй странице была небольшая заметка, извещающая, что Габин Мартел находится в Центральной больнице Нью-Йорка с легкой язвой желудка под неусыпным наблюдением врачей. Я внимательно перечитал заметку, но ничего в ней не обнаружил, кроме общих мест, которые всегда выдают опытную руку военной цензуры.
Держа Мартела в госпитале, они имеют великолепный повод для наблюдения за всеми, кто будет пытаться с ним связаться. Или тут скрывается что-то другое?
Я достал монету, нашел телефон Томаса Уотфорда и набрал номер. Когда у меня набралось в голосе достаточно злобы, Уотфорд взял трубку.
– Что тебе нужно, Манн?
– Информация.
– Тогда иди к нам.
– Чтобы твой хвост подобрал меня? Он хрипло выругался сквозь помехи в трубке.
– Экспертиза доказала убийство Билла Коплейна? – поинтересовался я.
– Мы бы хотели поболтать с тобой об этом.
– Конечно, но сперва я должен кое-что выяснить.
Так как он ничего не ответил, то я спросил, как можно небрежнее:
– Мартела сильно отравили?
– Тайгер…
– Смотри, приятель. Я уже подарил вам Коплейна. Теперь быстро скажите, что мне необходимо выяснить, и, может быть, я снова выеду на нужную для вас дорожку и еще кое-что подскажу.
– К черту, Манн!
– Так я иду по этому адресу. Я выметаюсь отсюда в течение ближайших тридцати секунд и, поэтому, будет лучше, если ты мне все-таки ответишь.
Он немного подумал, но потом, видимо, решил, что дело есть дело, и сказал:
– Кто-то всыпал эту дрянь ему в еду, У нас нет никаких следов, кроме того, что обслуживающая комнату официантка остановилась с закусочным столиком, чтобы объяснить дорогу двум иностранцам. Один из них, конечно, отвлекал ее, а другой насыпал на бутерброды эту дрянь. Мы пытались разыскать их, но безрезультатно.
– Как он?
– Жив. Теперь давай послушаем тебя, Тайгер.
– Скоро услышите, – пообещал я и повесил трубку.
У меня ушло пятнадцать минут, чтобы вернуться к женскому отелю. Пожарные машины уже уехали, остался только красный «седан» и несколько патрульных автомобилей. Один из полицейских разговаривал с ребятами, ища свидетелей, но их, как всегда, не было. Если кто-то и поджигал мусорный ящик ради забавы, то вряд ли он остался на месте, чтобы его забрали.
Я не любил пользоваться репортерской карточкой, но это означало, что мне нужно идти напролом и ни в ком не вызвать подозрений. Я подошел к водителю «седана», показал ему жетон и стал расспрашивать. Он скупо отвечал, почему-то не глядя на меня.
– Фальшивая тревога.
– Что, подожгли ящик?
– Да… и еще вызвали пожарных. Визгу много, а толку… Ко мне направился сержант и один из копов. Пришлось опять показывать свой жетон.
– Иди домой, дружище, – сказал сержант. – Здесь какой-то полоумный идиот захотел подшутить над пожарными.
– Кого-нибудь задержали?
– Нет. Это уже второй случай за неделю. Либо пьяницы, либо мальчишки.
– Ну, если уж я тут, то все равно надо высасывать материал на вторую полосу даже из пальца. Это что, отель для женщин?
– Закрытый. Мужчин дальше нижнего холла не пускают. Эти две старые крысы за конторкой караулят так, что и собак не надо. Я кивнул, соглашаясь, и поинтересовался:
– А с обитательницами отеля вы говорили?
– Нет, а к чему это?
– Просто пришла в голову одна мысль. Дамы, знаете ли, делают странные вещи, когда им наскучит сидеть в номере. Вдруг это одна из них устроила переполох, чтобы за это время к ней проскочил поклонник?
Они заинтересованно переглянулись.
– Это действительно мысль, – проронил сержант.
– У нас была одна птичка, которая проделывала то же самое в гостинице для пожилых супружеских пар, – добавил коп.
– Хотите, проверим отель? – предложил я.
– Давай, черт побери!
– Не возражаете, если я буду с вами?
– Пошли. Пора научить этих дамочек развешивать любовников в туалете, как старые простыни.
Я стоял спиной к конторке и разговаривал с копом, пока сержант втолковывал старым леди, чего он от них хочет. Один из полицейских остался внизу рядом с конторкой, напротив входной двери, а другому было дано указание отправиться к черному ходу, если обыск заставит кого-нибудь бежать с насиженного или, как едко выразился сержант, с «належенного» места.
Мы проверяли все комнаты подряд, и каждая из обитательниц что-то бурчала в ответ на вопросы.
Это отнимало массу времени, но я не мог вести себя иначе, чтобы не вызвать подозрений своей поспешностью. Спустя полтора часа мы добрались до номера триста и встретили там даму под фамилией Робертс – она полностью подходила под описание Евы Верд, если читать его с листка на столе, но ее личико просило кирпича, а в голосе слышался настоящий диалект Бронкса.
Я потрепал одного из копов по плечу и предложил:
– Это дело отнимет у нас гораздо меньше времени, если я тоже начну осмотр с другого конца коридора. Нетерпение – вот их порок. Это я о полиции.
Шесть комнат я опросил, как положено, но на мой стук в № 434 никто не
