- Ну что. Игорек приехал днем, ближе к вечеру, мы уже собирались в Москву.
- И Павел собирался?
- В том-то и дело! Горячка еще не совсем отпустила его, но он уже был на ногах. Я пошел на огород собрать к столу зелени, вон туда, видишь? Прямо под окошко, слышу. что-то вроде: «Ты не можешь венчаться с уличной проституткой!» Я, понятно, обомлел, — Ипполит Матвеевич вдруг признался: — Я никогда не осуждал твоего брата, заразу надо пресекать в корне.
- Даже ценою жизни? А если б ваша дочь.
- Дочь не вмешивай! В общем, Павлик находился в сомнении: надо, мол, проверить, убедиться. Оля с Полькой меня уже на крыльце дожидались, Игорек выходит: Павлику хуже стало, наверное, он не поедет. Ольга было всполошилась, но я их всех увел на станцию. Думаю, юноше надо побыть одному, взвесить и принять решение. Но со всеми этими нервами на электричку мы опоздали, полчаса торчали на платформе. Понимаешь?
- Да, он уехал с вами.
- Тайком. И розы срезал. для невесты, конечно — вдруг недоразумение?
- Если б не эти розы! — вырвалось у Петра Романовича. — Я их заметил, когда привел к нам Маргариту.
- Да? — удивился полковник. — Не помню, чтоб ты говорил.
- Я не отдал себе отчета. как будто золотое пятно промелькнуло в зеркале.
- Значит, он прошмыгнул домой еще до нее, а ты у нас был.
- Ну да. Поль позвонил в дверь: тебя зовут на праздник. Я про знаменательную дату забыл, зашел уточнить, а потом вернулся переодеться.
- А розы? Розы уже были?
- Я в папину комнату не заглядывал. Переоделся и сразу. нет, мне позвонили, я еще поговорил по телефону.
- С кем?
- С одной женщиной.
- С Маргаритой?
- Ну что вы! Та женщина вне игры. Да и вообще, не столь уж важно, в какой промежуток Павел явился. Главное: был ли он дома, когда я невесту привел. Мне показалось, занавеска шевельнулась.
- На окне?
- В углу, где папина кушетка и зеркало. Если Павел там прятался, то как при нем могло произойти убийство? Конечно, он виновен, так я рассуждал.
- Так оно и выходит, Петь. Ты ушел, они остались наедине, ссора, он теряет контроль над собою. и перед припадком ребенок видит, как Павлик крадется по двору, прячась в кустах. Сгоряча все отрицает, потом сознается. Какие тебе еще нужны доказательства?
- По логике сюжет безупречен.
- И по жизни! Возьми такой вариант: они поссорились, и он просто ушел. Тогда зачем прятаться и какого черта она в чужой квартире продолжает сидеть — смерти дожидаться?
- Психологически это можно обосновать. Ссора не окончательная, последнее слово еще не сказано. Она ждет его, он в стрессе. естественно, не желает, чтоб его кто-то видел (ему стыдно, он и приехал тайком). Срывается на дачу, ищет спасения в одиночестве.
- И признает себя убийцей! — перебил Ипполит Матвеевич.
- Ему было все равно, понимаете?
- Не понимаю!
- Я тоже. Но теоретически знаю, да и вы конечно, что существует такая одержимость любовью: любимая умерла — и жизни нет.
- Так ведь жив остался. — старик осекся. И прошептал: — Через девять лет достали.
- Это мне и предстоит выяснить — кто? Павел кого-то заподозрил и доверился Подземельному.
- Почему не родным? Не тебе?
- Не сразу преодолел обиду, но пришел. а я, пьяный идиот! Потом позвонил, хотел открыть тайну! А я с Полем.
- Бойкий парнишка, — вставил дед, — лихой, далеко пойдет.
- Сейчас не о нем. Я не пришел, и преступник сумел справиться с братом.
- Да уж, голову проломить — недюжинная сила нужна! — констатировал Ипполит Матвеевич чуть ли не ликующе. — Это мужчина, я тебе точно говорю.
- Не сомневаюсь. Но обстоятельства настолько загадочны.
- Встретился, обвинил — тому деваться некуда.
- Я говорю про убийство Маргариты.
- Проституция и преступление идут рука об руку.
- Ну не сутенер же ее.
- А почему бы нет?
- Другого времени не нашел? За стенкой празднуют, вечер пятницы, еще светло, кругом люди. Даже если кого- то потрясла ваша новость за столом, так рискнуть!
- Вот мы и поверили в признание Павла. — Ипполит Матвеевич задумался. — Смотри! Я эту шлюху не знал. Адвокат наш — тоже. да он двадцать раз отмерит, прежде чем отрезать. И содержатель притона хладнокровная бестия. А для Игоря это не было новостью. Слушай, а почему от Ангелевича жена ушла? После преступления!
- По другим причинам.
- Ты в курсе?
Петр Романович кивнул, подумав: «Эту тему придется затронуть.»
- Словом, как ни крути, а все указывает на Павлика.
Петр Романович, конечно, чувствовал всю справедливость возражений и доводов старика. и так хорошо сиделось в подвижной тени, куда залетный ветерок доносил пленительный и тревожный (так воспринималось) аромат.
- Я в пятницу у дяди обедал, на столе — ваши розы.
- Полька на неделе приезжал, привез мне очки из ремонта. Ну, я букетик собрал.
- Большой?
- Девять штук.
- Там, наверное, столько и было.
- Где?
- На столе.
- Разумеется. Что он, часть продал, что ли?
- И у меня букетик появился. В папиной комнате.
- Как это «появился»?
- А так. В ту же пятницу вечером вхожу — стоят розы в стеклянной вазе, в той самой. И так же вчера мертвое тело на полу в цветах.
На задубелом коричневом лице напротив — волнение, страх.
- Сколько штук?
- Девять.
- У меня срезал! Я думал, ребятишки, шпана местная. Пойдем покажу!
- Да не стоит, верю.
- Это Павлик, да?
- По-видимому.
- Опять аллегория?
- Упрек — напоминание. Я ведь отказался поддержать версию адвоката, будто вы привезли тогда розы и разделили на два букета.
- Помню, он подговаривал. В принципе я за то, чтоб убийц сажать. но не из-за уличной же девки! В общем, я согласился.
- А я выступил предателем.
