– Может, это желание что-то до кого-то донести? – спросил Лунин. – Как-то воздействовать на общественное мнение?
– Таким сложным шифрованным способом? Вряд ли. Это было бы слишком замысловато.
– Или повлиять на Эрнеста? Он же здесь сейчас ключевая фигура.
– Это более вероятно, мне нравится ваш ход мысли, Михаил. Но если выбран такой способ, то скорее всего, убийства будут продолжаться, а мы сейчас никак не можем этого допустить. Убийцу надо поймать. И по возможности как можно быстрее.
– У вас есть идеи, в каком направлении можно двигаться?
– Прежде всего стоит понаблюдать за поведением всех людей, которые входят в наше движение. Сейчас это уже можно назвать властью. Тут все пока в таком расплавленном состоянии, никакие структуры еще толком не сформировались, но люди занимаются уже делом, у всех есть работа, дома никто не сидит. Трудно представить себе, что при такой обширной деятельности в поведении того или другого человека не появятся некоторые… скажем так, странности. Вот на них-то и надо обратить внимание.
– А правильно ли оглашать вслух, что я занимаюсь расследованием? Я мог бы просто влиться в движение, на какой-нибудь фантомной должности, и так соприкасаться с людьми, не вызывая у них лишних подозрений.
– Отличная мысль, – сказал Чечетов. – Я тоже хотел предложить что-то подобное. Какую должность в бюрократическом аппарате империи вы хотели бы занять, Михаил?
Лунин быстро взглянул на него и понял, что это говорится в полушутку.
– Эх, как у нас карьеры-то делаются, – добавил Кириллов, тоже улыбаясь. – Люди взлетают с самых низов.
– Ну-у… – сказал Лунин. – Даже не знаю. Что-нибудь по культурной части?
– Да, наверное, это будет то, что надо, – сказал Чечетов. – Название мы придумаем позже, в штат зачислим, удостоверение выдадим. Но лучше даже не чистая культура, а что-нибудь более близкое к пропаганде, чтобы открывалось больше дверей.
Чечетов глубоко затянулся сигаретой, выпустил дым и продолжил:
– А мка?жет, что-то по безопасности? Скажем, специальный представитель Карамышева по проверке лояльности в партийном штабе? Или лучше предвыборном?
Лунин понял, что это опять шутка, и решил поддержать ее.
– Я мог бы возглавить имперский отдел по пропаганде. Мне надо только объяснить, какие ценности пропагандировать.
– Ценности, Михаил, – сказал Чечетов, – это такая вещь, которая сама рождается в сердце. Тогда и пропаганда идет хорошо.
– Поэтому мне надо что-нибудь попроще, – с сарказмом сказал Лунин. – Вообще я тут не собирался задерживаться очень надолго. Это личная просьба Эрнеста, только поэтому я взялся за это расследование.
– Ну, это ваши дела. Какие у вас есть еще вопросы?
– Когда ознакомлюсь с бумагами, возможно, появятся. Главный вопрос у меня – кто все это сделал?
– И у меня тот же, а ответа пока нет, – сказал Чечетов, потушив сигарету в пепельнице. – Я надеюсь, вы с этим справитесь, Михаил.
– Будем надеяться, – ответил Лунин. – Я постараюсь.
Они с Кирилловым поднялись и попрощавшись с Чечетовым, который тут же углубился снова в свои бумаги, вышли из кабинета.
– Ну вот, теперь ты чрезвычайный представитель, – сказал Кириллов. – Поздравляю. В самом деле хорошую карьеру можешь сделать.
– Надеюсь, ненадолго. Я хочу поскорее разделаться с этим делом и вернуться к своим занятиям.
– Да, я слышал. Может, еще понравится. У нас тут интересно.
– Я уже понял, – съехидничал Лунин. – Кстати, если я официальный расследователь, то можешь и себя поздравить – ты один из подозреваемых. Скажи, зачем ты убил всех этих людей?
– Кто же так проводит
– А у меня уже есть отдел? Чечетов об этом ничего не сказал.
– Есть, конечно. Ты думаешь, куда мы идем? Парни уже ждут. Хотят познакомиться со своим новым начальником.
– Как-то все это головокружительно, – пробормотал Лунин вполголоса, как бы про себя.
– Ничего, привыкнешь, – сказал Кириллов, услышав его. – Я тоже не сразу освоился.
Они вышли из здания и двинулись под сумрачным небом по улице, куда-то в сторону центра.
9
– А почему мне самому не дали подбирать сотрудников в отдел? – спросил Лунин по дороге.
– Ну, у нас никогда так не делается, – ответил Кириллов. – Эрнест считает, что он сам знает, кто чем должен заниматься.
– Так может, они мне еще не подойдут.
