хотят пройти заочно, а зря…
- А для чего? – перебила его Вика. – Кому нужны эти жертвы? Твой отец - второй секретарь пригородного райкома КПСС и думаю, ему не составило бы труда, чтобы эту «школу жизни» ты прошел, как и большинство наших студентов, «заочно».
- А кто будет Родину защищать?
- Ну, Витюша, ты говоришь языком политзанятий: Долг, Честь, Родину защищать. Найдутся и защитники. А мы геологи, наша задача – Родину изучать и преумножать ее богатства. Жизнь одна, и она так скоротечна. Не надо на все распыляться – не увидишь молодость, не заметишь, как придет старость.
- В каждом возрасте есть свои преимущества, - пошутил Виктор. – Ты не на меня намекаешь. Вика, если честно, ты выбрала не совсем женскую профессию.
- Знаю. Но я не думаю, что мне предстоит в тайге поисками какого-то редкого минерала добывать себе на хлеб. В семнадцать - романтика, а в двадцать - начинает появляться здравый смысл.
- Тебе не нравится наша профессия? Это же чудо: брать из земли то, что она запрятала тысячу, даже миллионы лет назад. Викуль, я думаю, наша профессия самая романтичная, самая таинственная.
- Я согласна, Витюш, вот если б это еще так же романтично выражалось в денежном эквиваленте.
- Да что вы все помешались: деньги, деньги! Еще пять лет назад это слово произносили два раза в месяц: в получку и аванс.
- Нет, Витюш, ты в другой семье вырос. Мы с матерью произносили это слово каждый день. Их вечно не хватало, этих денег. И сейчас идут другие времена, когда зарабатывать много денег - не значит быть плохим человеком. А деньги - это всё: независимость, власть и даже любовь, если хотите.
- Любовь?! – Виктор вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что можешь купить любовь за деньги?!
- Ну что ты сразу конкретизируешь? Витечка, причем здесь мы? Я говорю вообще, сколько их развелось - «жриц любви».
- Ты вот о чем… - Виктор улыбнулся. – Но это, Вика, не любовь, это животный инстинкт…
- Основной инстинкт, - поправила Вика.
- Ты так думаешь?
- Почему я? – Вика пожала плечами. – Все ученые и философы утверждают, что для всех живых существ основной инстинкт – произвести себе подобных, чтобы жизнь не закончилась. Основной! Витенька! Основной!
Виктору было легко с Викой. Она принадлежала к категории тех людей, с которыми можно говорить сутками просто ни о чем, и всегда будет, о чем говорить, и всегда разговор будет интересным. В ней сочетались оба качества, необходимые для беседы: Вика могла поддержать разговор на любую тему и могла выслушать собеседника до конца. Чтобы разговор стал интересным, мало уметь говорить – необходимо уметь слушать. Они гуляли до утра. Потом Вика начинала суетиться, как обычно жаловаться, что не успела подготовиться, и завтра ее неминуемо ждет «неуд». Но чему Виктор часто удивлялся, оценки по успеваемости у Нестеровой были всегда «хорошо» и «отлично». Когда эта хрупкая девчонка все успевает делать?
Дружба молодых людей росла как бурный весенний ручей. Вот он робко журчит, где-то внизу, под толщей льда, потом вырывается на волю, подпитывается другими ручейками и уже громко заявляет о себе.
Накануне первомайских праздников студенты, как и весь советский народ, должны были принять участие в праздничной демонстрации. Весь вечер в университете писали транспаранты с лозунгами: «Мир! Май! Труд!», «Советский народ - самый читающий в мире». Виктор и Вика задержались допоздна, потом под смех и шутки отмывали с рук разноцветные остатки краски и гуаши. Виктор пошел провожать Вику в студенческое общежитие через два квартала от университета. Виктору отец снимал квартиру в центре, его дом был виден из окна их аудитории. Был прекрасный весенний вечер, весна вступила в свои права, дул легкий теплый ветерок. Всюду развешаны разноцветные фонари и лампочки. Великая страна накануне Великого праздника Весны, Мира, Труда. Виктор и Вика шли по пустынным улицам родного города, взявшись за руки. Редкие машины проезжали по улицам, в основном машины коммунальных служб: подметали, поливали, наводили последние штрихи к завтрашнему торжественному празднику.
- Знаешь, Витюш, мне иногда хочется стать птицей. Взлететь и парить над городом, если и есть другая жизнь, то в прошлой я обязательна была птицей, - как обычно мечтательно заговорила Вика.
Виктор глянул в ее сторону. Отражаясь в свете фонарей, на противоположной стороне улицы Вика была прекрасна. Голова чуть закинута вверх, глаза в темноте, не было видно их цвета, но Виктор знал - они голубые, цвета чистого неба, глаза искрились. Вика раскинула руки, изображая летящую птицу. Виктор обнял Вику, резко притянул к себе и поцеловал в губы. После резко отпрянул, в голове зашумело, сердце, казалось, готово выскочить из груди. Секунду продолжалась пауза, но Виктору показалось, прошла вечность.
- О, да мы смелеем. Я думала, ты никогда не догадаешься поцеловать меня, - с улыбкой заговорила Вика.
- Я… я… от всего сердца, - сухими от волнения губами проговорил Виктор. – Я давно хотел, но не решался, ты не такая, как все. Я обидел тебя?
- Глупенький, разве может этим обидеть девушку парень, который ей нравится и, наверное, которого она даже любит.
- Ты… ты любишь меня, Викуля, но мы три месяца только дружим? – Виктор не заметил, что, как и Вика, развел руки в стороны, наверное, от счастья.
- Ну, если ты и был птицей, Витюша, в прошлой жизни, то явно не соловьем. Петь ты не умеешь, скорее фламинго с их брачными танцами, - весело проговорила Вика. – А сколько нужно времени, чтобы полюбить? Три месяца мало, тогда сколько?
- Соловьи, Вика, не поют, поют самки, пением они привлекают самцов, - на заданный Викой вопрос он не ответил. Почему мало? А он не любит Вику?
- Разве? Я не знала. Я хоть из небольшого, но города, и дачи у нас нет, я не слышала соловьев. Витюша, я ужасно хочу послушать соловьев-самок, - по-детски капризно попросила Вика.
- Знаешь, Викочка, завтра после демонстрации мы едем в Урыв, в пяти километрах от города наша дача. Отец со своими до утра будет праздновать день трудящихся. Мать дачу не любит, и это скорее исключение, чем закономерность, если она соизволит посетить с визитом наш райский уголок. Мы с тобой едем на дачу слушать соловьев-самок, они уже должны петь. Идет?
- Конечно, идет! Хочу в райский уголок, - снова капризно заговорила Вика, и уже она крепко поцеловала Виктора в губы, щеки, нос…
Весь праздник Виктор находился под эйфорией вчерашнего вечера, шутил, был разговорчив.
- Ну, Захаров влюбился, а эта мышка Вика умна и хитра. У него папа второй секретарь райкома КПСС соседнего с городом района, и заманчивая перспектива в резиновых сапогах измерять просторы Ямала, Викочку никогда не радовала, - шептались сокурсники, без труда догадываясь, почему Захаров, всегда сдержанный и серьезный, так резко изменил свое настроение.
День прошел в хлопотах и заботах незаметно. После демонстрации был концерт, на вечер планировались развлекательные мероприятия, дискотека. В их город приехали столичные звезды ВИА «Мираж». В общем, разношерстный студенческий народ, еще во время демонстрации державшийся дружно вместе, стал рассеиваться, растаял в общей массе отдыхающих, студентов других вузов, молодых рабочих, всех, кто пришел на праздник труда, где после торжественной части всегда наступает более ожидаемая музыкально-развлекательная программа. Все были заняты своими делами, собирались компании, решались вопросы по сухому закону, превратившие за три года специализированные винно-водочные магазины в неприступные бастионы. Иметь знакомую продавщицу в специализированном магазине считалось круто! Словно знаком с народным артистом. Ухода Виктора и Вики никто не заметил. Они сели в пригородный автобус и через сорок минут были уже в квартире Захаровых, в Урыве. Как будущий геолог0 Виктор предпочитал сумкам и авоськам рюкзак.
- Викуль, две бутылки вина хватит?
- Не знаю, что за вино? Ого, простой народ только слышал о существовании сего напитка. Бери три,
