если не жалко.
- Три, не много? Я, вообще, мало пьющий.
- Хорошего вина много не бывает. И водку возьми, вдруг зайдут соседи, неудобно будет. «Огненная вода» – вещь дефицитная, - посоветовала Вика.
- Викуль, какие соседи? Райкомовские и исполкомовские дачи стоят в стороне, вход по пропускам. Весь дачный контингент – серьезные дяди и тети, или их пенсионеры-родители.
Вика не слышала, она ходила по шикарной четырехкомнатной квартире и широко открытыми глазами, не скрывая любопытства, смотрела: «Вот оно, благо «слуг народа»». Вика ходила из комнаты в комнату, все здесь говорило о сытости и достатке хозяев. Магнитофон «Шарп» – мечта ее юности, но на него пришлось бы копить ее матери целый год, не тратя денег даже на еду. Видео, и не наш, огромный ВМ, а японский, миниатюрный, не намного больше самой видеокассеты.
- Да, живут «слуги народа», - вслух произнесла Вика.
- Что ты говоришь, Викуль? – спросил, вошедший в комнату, Виктор.
- Я спросила, вы все собрали, товарищ начальник экспедиции?
- Да, вино, продукты, мясо на шашлык. Шампура и мангал есть на даче.
- Нож и соль не забудь.
- Это все есть на даче. Викуль, у нас там хороший домик.
«Хорошим домиком» – дачей - оказался дом с мансардой метров на девяносто, с водяным отоплением. Виктор сказал, в систему заливают масло, чтобы зимой не замерзло. Молодые по-хозяйски расположились, развели костер на улице, в углу участка, где стоял мангал, нажарили шашлыков. Виктор оказался прав – людей в этом райском дачном уголке было немного. Лишь кое-где поднимался дымок от костров – пенсионеры-партийцы, бывшие секретари и работники исполкомов тоже готовились отметить праздник труда. По другую сторону реки Белой, впадающей в Дон, где были дачи простых горожан, громко играла музыка, слышались веселые крики. Где-то на даче, ближе к лесу, кто-то запел частушки под гармонь. Праздник, начавшийся в десять утра вместе со звоном Кремлевских курантов, плавно переходил в народное гуляние.
Потом Вика и Виктор сидели в кожаных креслах в небольшой комнате мансардного этажа, пили сладкое иностранное вино, ели пахнувший костром шашлык, вытирая жирные пальцы чистыми иностранными разовыми салфетками. Все произошло так, как, наверное, и должно было произойти, когда юноша и девушка хотят, чтобы это произошло. Болтали о природе, чистом воздухе и соловьях, о придирчивых преподавателях университета, как всегда обо всем. Как говорил Виктор:
- Викуль, с тобой можно всю жизнь болтать ни о чем, с тобой не бывает скучно, всегда интересно.
Поставили на стереомагнитофоне «Белые крылья» Ободзинского, Вика обожала эту песню и заказала Виктору, начали танцевать. Виктор щекой ощущал горячую щеку Вики, ее дышащие губы. Он начал неумело торопливо целовать губы, щеки, шею. Взял на руки: «Какая она легкая и воздушная, действительно, как птица», - мелькнуло у него в голове. Он открыл ногой дверь в маленькую спальню на мансарде…
Утро застало их крепко спавшими в обнимку, под одеялом. Кассета в магнитофоне давно кончилась, но японский магнитофон отключился сам.
Глава 5.
Иван Егорович узнал о дружбе сына с Викой от жены. Елена Владимировна – дочь директора крупного завода. Леночка Петрова всегда была первой невестой еще со школы, и в институте, в те голодные послевоенные годы, никто не одевался лучше, чем она. Высокая, стройная, по характеру очень гордая и независимая, она разбила не один десяток юношеских сердец. Иван Захаров, отслуживший срочную, был на три года старше однокурсников по институту, как теперь говорят, он видел жизнь. Старательный, по-армейски всегда подтянутый, в недорогой, но всегда наглаженной накрахмаленной одежде. Вечером он с друзьями разгружал на станции товарные вагоны с мукой и сахаром, чтобы заработать на жизнь. Мать с деревни ему не помогала, в те годы в деревне денег не платили. Все это знала избалованная Лена, и как ни удивительно, это приводило ее в восторг:
- Здесь веет рыцарством, - любила говорить она подружкам фразой, вычитанной из какой-то книжке. - На таких надежных мужчин всегда можно положиться – они не подведут.
Иван Захаров, душа курса, дружил с Ниной Новиковой - внучкой Семена Новикова, служившего при немецкой оккупации старостой в их деревне. Из-за службы в армии Нина, хоть и была младше Ивана на два года, училась курсом старше на зоотехника. В жизни перед людьми часто становится выбор, и от того, какой выбор человек сделает, часто зависит его карьера, даже его судьба. Ивана Захарова при единодушной поддержке администрации выдвинули на должность секретаря комитета комсомола в институте. Кто еще, если не умница Захаров, вчерашний старший сержант – пример для молодежи. Его вызвал к себе парторг института Олег Петрович Волин – полный, суетливый, вечно потеющий, в больших роговых очках - «Колобок», как называли его студенты. В кабинете Волина сидел человек с хорошо ухоженной седеющей головой. Есть такие люди, возраст которых трудно определить. Глядя на него, можно было сказать, что ему лет тридцать пять, но почти седые волосы давали право сказать и сорок пять лет. Неизвестный при входе Ивана приветливо привстал, протянул ему мягкую, совсем не мужскую исходя из роста руку. От него пахло дорогим одеколоном, явно не «Красной Москвой».
- Сергей Сергеевич, - представился незнакомец, перед ним на столе лежали бумаги с печатным текстом анкеты.
«Инструктор с райкома», - догадался Захаров.
- Иван Егорович, деканат института рекомендует Вас… - Сергей Сергеевич заговорил негромким, но властным голосом, - рекомендует Вас, как перспективного студента секретарем комитета комсомола института. Это почетно, но очень ответственно. Теперь каждый Ваш шаг – это не только Ваш шаг, это шаг партии. Ибо комсомол и партия едины. Вам, Иван Егорович, необходимо заполнить вот эту анкету, - Сергей Сергеевич указал Ивану на свободный стул напротив себя, подвинул анкету, лежавшую перед ним, положил рядом приготовленную ручку. – И, Иван Егорович, ответьте мне, если можно, на несколько моих вопросов, как говорится без протокола. Хорошо?
Голос Сергея Сергеевича не изменился: негромкий, вкрадчивый, но, кажется, если бы он говорил не в кабинете секретаря парторганизации, а на улице среди гула других голосов, его голос невозможно было не услышать.
- Хорошо, Сергей Сергеевич, я отвечу на все интересующие Вас вопросы, - сердце Ивана почему-то невольно сжалось в недобром предчувствии, и он сел на предложенный стул.
- Вот, заполняйте анкету: год рождения, отец, мать…
«Брат Василий Егорович Захаров, женат, один ребенок, работает мастером буровых установок в Тюменской области», - писал Иван.
Сергей Сергеевич стал позади Ивана, читал написанное им, одобрительно кивая головою:
- Хорошо, хорошо, газ – будущее нашей экономики.
«Брат Петр Егорович Захаров… - продолжал писать Иван: …учитель сельской школы в соседней области, женат, двое детей, отслужил срочную в пограничных войсках, старший сержант, не судим, не состоял…»
Все вопросы анкеты были просты и понятны для простого честного человека из трудовой семьи. Иван не задумываясь, четко и быстро, красиво писал ответы.
- Почерк у Вас, Иван Егорович, прямо каллиграфический, - похвалил Сергей Сергеевич.
Ивану было приятно от похвалы незнакомца, наверняка инструктора райкома, потому что «Колобок» видно боялся его и продолжал стоять в своем кабинете, хотя Сергей Сергеевич несколько раз предлагал ему присесть, свободных стульев в кабинете парторга было много. Сергей Сергеевич называл Ивана только по имени отчеству и на «вы». Когда все формальности были выполнены, анкеты и характеристики написаны и подписаны парторгом, «Колобок» сложил бумаги в папку и скачущей походкой убежал, унося документы ректору на подпись. Сергей Сергеевич хмуро посмотрел ему вслед:
