отступные за восемнадцать лет алиментов? Купить себе квартиру и жить, а там будь, что будет. Это было бы неплохо, будь эта квартира на Шендрикова ее. Завтра я сообщу ему о своем решении: 'Я оставляю вас, сама воспитаю вашего ребенка, Олег Николаевич, а вы женитесь на своей профессорше, будете штудировать по ночам таблицу Менделеева вместо секса, только алименты за восемнадцать лет вперед! Мне тоже вместе с вашим ребенком надо жить'.
Утром Вика позвонила Лобову и сообщила, что им, наверное, нужно расстаться, если он не хочет узаконивать их брак и жить по-людски. Затем она сообщила о своих условиях разрыва отношений. Аборт невозможен, с рождением ребенка нужно примириться. Она его воспитает одна и будет любить, если Лобов их бросает. Лобов помолчал:
- Я буду думать над твоими словами. Хотя я думал, что ты научишься и готовить, и за мужем ухаживать, и мы будем жить вместе.
- Нет, Олег Николаевич, наверно, не получится у нас жить вместе. Насильно мил не будешь. 'Как волка ни корми, собакой он не станет' - это народная прописная истина верна и актуальна всегда, - Вика помолчала и добавила: Выкупи мне эту квартиру, которую мы снимаем, или купи другую, и я не буду, как к отцу, иметь к тебе претензий.
Весь день Вика ждала звонка. Даже выходить из комнаты, где стоял телефон, боялась надолго, вдруг не услышит звонок. Вечером, не дождавшись, она позвонила Лобову снова:
- Что, Олег Николаевич? Вы приняли решение?
- Какое решение, Виктория Викторовна? Я вас не совсем понимаю. Вы о чем? - издевательски спросил Лобов.
- О компенсации за ребенка или за мое молчание, что он ваш, - ответила Вика и поняла, что она проиграла. Даже руки ее задрожали, она ясно поняла, что ее мечты о квартире несбыточны.
- Да вы авантюристка, Виктория Викторовна, торгуете на чувствах отцовства. Если вы докажете, что ребенок мой, я готов выплачивать вам алименты по советским законам из своей профессорской зарплаты. Ты же уже посчитала, сколько это в месяц? - Лобов специально пытался разозлить Вику, перешел на 'ты' и грубое общение. - Ты посчитала, сколько это в год?
Лобов засмеялся, он просто издевался над ней. Жар охватил лицо Вики; наверное, впервые в своей жизни ей захотелось плакать от беспомощности и злобы. Она не знала, что делать. Лобов нагло, в лицо смеялся над ней.
- Старый вонючий импотент! - крикнула Вика от злобы и беспомощности.
- Спасибо! А говорите, я отец ребенка. Этого биологически в подобном случае не может быть, - Лобов продолжал издеваться. - Не надо так волноваться, Виктория Викторовна, поберегите своего ребенка, - добавил он и повесил трубку.
- Старый вонючий потный гад, - шептала Вика, в беспомощности и ярости ходила из комнаты в комнату.
Зашла на кухню, открыла холодильник 'Полюс', первую их с Лобовым семейную, как шутил Олег, покупку. Достала бутылку водки, налила пол стакана, достала кусок докторской колбасы...
- 12 -
Кооперативное движение в стране набирает ход. Возрождение частной собственности, пусть пока только кооперативной. 'Новый НЭП' - пестрели заголовки свежих газет. Эта кажущаяся видимая часть айсберга скрывала истинное лицо всего, что было за словом 'кооператив'. В кооперативное движение хлынул криминал. Все похищенное с помощью кооперативов легализовалось. Стали появляться рэкетиры или, как они называли себя, 'крыша', состоявшая в основном из бывших уголовников и спортсменов, не сумевших достичь больших высот в спорте, но хотевших жить достойно, в достатке и роскоши. Чтобы открыть кооператив, нужно было пройти множество комиссий и инспекций. Среди чиновников стало процветать взяточничество. И даже при этих условиях в основном за открытыми кооперативами, за спиной кооперативов всегда стояли люди, власть держащие из райкомов, горкомов, исполкомов. В стране пропал товар, у кооперативов было все, но по другим, кооперативным ценам. И все это под громкими лозунгами о перестройке, о новом мышлении, о жизненной необходимости решением ЦК КПСС, о мудрости коммунистической партии. Страна, еще вчера люди, в которой были товарищи, стала очень быстро дробиться на бедных и богатых. Даже сигареты становились дефицитом, их выдавали на предприятиях по нескольку пачек на человека, неважно, курит он или нет. И даже применялись в виде формы поощрения.
В кафе 'Пирамида' Галина Захаровна сделала ночной клуб для продвинутой молодежи. Здесь стали собираться со всего города дети элиты, городской власти, успешных кооперативов. Часто наблюдая, как эти еще несовершеннолетние отпрыски света городского общества ведут себя, Галина, как врач и женщина, имеющая уже ясное представление о людях, понимала, какое общество больное и очень сильно. Что могло вырасти из этих хозяев народа через несколько лет? Молодых людей? Понятие морали у некоторых или, наверное, у большинства просто отсутствовало. Хамство, вседозволенность и безнаказанность - вот что становилось в цене у этих молодых людей. Безмерный аппетит на удовольствие. Сладко есть и пить и ничего при этом не делать. Конечно, почти все они учились в престижных ВУЗах и, наверное, были на хорошем счету, но Галина видела их вечером, когда они оставались одни и открывали свое истинное лицо, одетое в импортные тряпки. Их родители понимали, наверное, что дни единственной и направляющей КПСС, скоро будут сочтены. Слишком много грязи было в прессе, и непонятно куда смотрела еще существующая цензура. Хотя цензура была и будет при любой власти. Всякая цензура работает в интересах власти, так было и будет всегда. Вельможным родителям оставалось мало времени, начинался раздел страны для своих детей, и преподаватели их просто боялись из-за влиятельных родителей. Там, где власть и деньги, редко уживаются мораль и справедливость. Все меры хороши, если они дают результат. Шел раздел города на сферы влияния.
К Галине заехали супруги Глебовы, Олег и Ольга, 'князья киевские', как шутил Олег Глебов. Они приехали просто посидеть, отдохнуть. С личным водителем и телохранителем, как назвал Олег Максима Севостьянова. После нового года Максим ушел с работы из облисполкома и стал работать личным водителем и по совместительству телохранителем у Глебова. Кормить семью на одну зарплату простого водителя, даже в кооперативе 'Ореон', было тяжело. Жизнь дорожала, маленькой Иришке, часто болеющей, нужны витамины и лекарства. Зарплата телохранителя была в несколько раз выше. Когда Олег пригласил его и назвал зарплату, Максим вначале даже не поверил, подумал, Олег Алексеевич шутит. Но и работал он практически без выходных. Даже когда шеф отдыхал, Максим обязательно был при нем, недалеко от него, за соседским столиком, словно тень. Он оберегал отдых семьи шефа. На прошлой неделе в баре 'Брно' трое подвыпивших молодых парней стали приставать к жене Глебова Ольге, приняв ее за девушку, и наперебой стали приглашать потанцевать именно с ними. Максим, как тень, вырос за их спиной.
- Пацаны, оставьте женщину в покое, она сегодня не танцует.
Подростки в ответ стали угрожать и выражаться в адрес Максима. Драки не получилось, Максим просто сгреб всех троих в охапку и выбросил на улицу, чем привел в восторг всех отдыхающих в кафе, особенно, разумеется, женщин. Даже охранник кафе, тоже боксер-разрядник, был удивлен.
- Ну, ты, Макс, и даешь! Я даже рта не успел открыть, их одернуть, а они уже в луже барахтаются. Тебе премия причитается и от кафе Иришке на витамины, - Олег Глебов подошел, протянул Максиму крупную купюру: Это премия по КЗоТу, за хорошую работу возможны дополнительные вознаграждения. Мы еще не при коммунизме живем, и деньги пока в стране -главный стимул.
Максим, поколебавшись, деньги взял, хотя стал утверждать зачем, это его работа. Ни в какой ведомости Максим, конечно, не расписывался, и, получая зарплату, там стояли совсем другие цифры.
