L. Oppenheim, Ancient Mesopotamia, p. 14. См. также Alan Millard, 'In Praise of Ancient Scribes,' Biblical Archeologist 45 (1982), p. 146. «Традиция тщательного переписывания была неизменным спутником всей истории клинописи. Вавилонские переписчики сознавали свои слабости и потому установили ряд обычаев, с помощью которых их можно было преодолевать».
L. Oppenheim, Ancient Mesopotamia, pp. 18,232.
ANET, pp. 336, 338, 342. Ср. также комментарии В. Д. Мартина (W. J. Martin), сделанные им в ходе VI Чтений памяти Кэмпбела Моргана (Campbell Morgan). В своих комментариях он упоминает о том, что Ашшурбанипал содержал у себя особых писцов, которые с самой юности были наставляемы в науке переписывания текстов. «Правильность этого вывода подтверждается высокой степенью точности, которую мы наблюдаем в списках отдельных частей кодскса Хаммурапи (который сам по себе является списком, сделанным в 1750 г. до н. э.)». W. J. Martin, The Dead Sea Scroll of Isaiah (London: The Bookroom, Westminster Chapel, 1954), p. 18. Шумерские притчи, написанные на аккадском языке и датируемые примерно 1500 годом до н. э., приводятся в неовавилонских сборниках без значительных изменений. Даже тексты гимнов переданы слово в слово. См. Waltke, Bruce, 'Oral Tradition,' in A Tribute to Gleason Archer, ed. Walter C. Kaiser, Jr. and Ronald F. Youngblood (Chicago: Moody, 1986), 17–34. Характерной чертой месопотамской литературы является то, что абсолютная точность подлинника сохранялась даже в переводах: ими переводилась каждая морфема исходного языка, зачастую в ущерб смыслу. Hallo, William, 'Bilingualism and the Beginnings of Translation' in Texts, Temples and Traditions (Winona Lake: Eisenbrauns), 1996, p. 352. Таков был дух времени.
Edouard Naville, The Funeral Papyrus of louiya, (London: Archibald Constable and Co., Ltd. 1908) p. 19, исследование на основе раскопок Теодора М. Дэйвиса (Theodore М. Davis). Ср. Jaroslav Cerny, Paper and Books in Ancient Egypt, (London: H. K. Lewis & Co. Lts.), p. 25. Автор последней работы не считает, что все переписчики стремились к этой цели. Но даже если это и так, то приведенный нами пример свидетельствует, что скрупулезности переписчиков уделялось большое внимание. Было бы ошибкой заключить, что переписывание, например, нерелигиозных текстов осуществлялось случайным образом. Мането, египетский жрец, живший в третьем веке до н. э., записал удивительные подробности правления XV династии (1670–1570 гг. до н. э.). Как отмечал X. В. Ф. Саггз (Saggs, Н. W. F.): «…уважение к записанному слову со временем привело к тому, что за древними медицинскими текстами закрепился статус непререкаемого писания, и с них затем делались многочисленные авторитетные списки… Что–то подобное имело место и в Месопотамии… После того, как их идеи записывались на листе пергамента, письменный документ обретал статус непререкаемого первоисточника, и его переписывали, редактировали и хранили как святыню. Очень скоро, но не позднее 1300 г. до н. э., такие документы (к какой бы области знаний они ни относились) становились священным писанием, то есть уже не смелой отправной точкой для дальнейших исследований, а чем–то законченным, непререкаемым и мертвым». Civilization Before Greece and Rome, p. 262.
В работе E. Naville, The Funeral Papyrus oflouiya, p. 10, упоминается, что данный папирус сулит благословение всем, кто отнесется к нему с должным почтением: «…кто будет слушать слова книги сей каждый день, тот будет успешен на земле, выйдет невредимым из любого огня, и никакое зло не приблизится к нему вовеки веков».
ANET, pp. 342, 373. В демотической письменности упоминается магическая книга, якобы написанная рукой самого Тота. После написания он поместил ее в святое место, в гробницу Нанеферкаптах. М. Lichtheim, The Late Period, pp. 127–28.
Хотя исследовать роль книжников в культовой системе древнего мира не входит в наши намерения, в данной связи необходимо сказать, что дар пророчества приписывался по крайней мере нескольким школам книжников. В одном из древнеегипетских текстов, восхваляющем служение книжников, последние описываются как прорицатели будущего, записывающие свои видения в книгу. М. Lichtheim, The New Kingdom, pp. 176–177. Я признателен своему коллеге В. Филипсу Лонгу (V. Philips Long), указавшему мне на то, что эти же книжники именуются в вышеупомянутом тексте мудрецами. Этот факт, несомненно, указывает на их связь с пророками и литературой мудрости.
Весьма убедительны в данном отношении комментарии Л. Оппенхейма. Слово «melammu», обозначающее атрибут божества, заключает в себе вполне определенную концепцию: этот термин означает, что боги окружены ослепительным светом. Любой
