использованию корзины для макулатуры, что можно было бы назвать Винникоттом, который помогает ей отделаться от того, с чем она уже покончила ('Винникоттом, как мусорным ящиком').
В течение этого времени, Габриела организовала такую игру, в которой мы катали линейку взад и вперед, и она подвигалась все ближе и ближе так, что когда Габриела катила линейку, та стукалась о мои колени. И здесь она отводила мне уже пятую роль, в которой я был важен для нее, — роль кого-то, на которого она налетала, когда двигалась, и кого, таким образом, можно было использовать для того, чтобы различать, где не она и где она сама. Один раз, когда линейка ударила меня по колену, я повернулся и ответил Габриеле с таким жаром, что должно было дать то удовлетворение, которое ей было нужно. (Для ребенка такого возраста невозможно получать какой-либо толк от игры, если в эту игру
1. Распределение взрослых по детям — безраздельное владение мною.
2. Развитие способности 'починить саму себя'.
3. Поезд (анализ) шел медленно, но до самого Лондона = пункта назначения.
4. Грусть из-за будущего окончания (анализа).
5. Уверенность относительно своего места в моей жизни.
6. Прочно сколоченный образ; теперь она довольна и созидательно настроена.
7. Перебирание различных ролей, для которых она использовала Д.В.В.
Письмо от родителей (написанное во время отдыха за границей)
'Габриела показала нам Ваше письмо; Вы были столь добры назначить ее на прием.
Во многих отношениях она в отличной форме, пышет здоровьем, полна энтузиазма и в определенной мере проявляет созидательный подход к выбору игр и песен.
Здесь она гуляет часами, плещется в ледниковой воде, наслаждается преодолением трудностей, непосредственно испытывает то, что она называет собственным 'бычьим упорством'.
В общении с незнакомыми людьми, особенно мужчинами, она застенчива, очень ранима и реагирует с удручающе поддельной женственностью. Незнакомцев обычно гораздо быстреее привлекает ее сестра, Сусанна, курчавая, общительная и дерзкая, чем пытливо разглядывающая их Габриела.
Габриела очень близка с Сусанной, обращается с ней с величайшей предусмотрительностью, умасливает ее, часто выступает посредником между нею и нами. Нас поражает то, как часто она старается добиться своего, отвлекая внимание Сусанны или что-нибудь изобретая, вместо того чтобы действовать прямым наскоком, хотя иногда становится жалкой и беспомощной жертвой ревности, и Сусанна ничего не может сделать правильно. На днях, в разгар бешеной стычки, она вдруг поцеловала Сусанну и сказала: 'А ты мне нравишься'. Это ее очень отличает от Сусанны, которая поочередно смотрит на Габриелу с пылкостью и безжалостно стремится уничтожить ее превосходство'.
Четырнадцатая консультация
18 марта 1966 года
Габриелу (теперь ей четыре года и шесть месяцев) привез отец. Она явно была очень рада, что снова приехала. Я стоял в дверях, а она незаметно прокралась позади отца в дом. Сразу направилась в комнату и сказала: 'Я сниму пальто' и бросила его на пол. И тут же к игрушкам. Стала расставлять их, не переставая разговаривать: 'Эдод, эдод, дам; ой, этот запутался'. Я понял, что у нее очень заложен нос. Вскоре она начала еще и кашлять, в остальном была физически в очень хорошем состоянии.
Она была поглощена своими делами на полу, повернувшись спиной ко мне, и увязывала себя с другими посещениями. Слова Габриелы описывали ее действия. В какой-то момент она сказала: 'Это действительно так надо делать или не так?' Она проявляла Супер-Эго, с которым легко идентифицировалась. Я сказал: 'Да, думаю так, но ты можешь сделать это как тебе нравится'.
Габриела продолжала разбираться с игрушками. Ей казалось, что она оставила их в одном пакете, а теперь выяснилось, что две находятся в одном и две — в другом. Она пыталась составить вместе вагоны разных поездов. Потом дала мне что-то приладить, как часто просила и раньше. Пока я это делал, она подошла к другой игрушке на книжной полке — маленькому мальчику, тянувшему санки, в которых сидела маленькая девочка.
Потом она пришла за тем, что я приладил.
Она свалила все в одну большую кучу на полу, возобновив контакт со своими старыми друзьями.
Стало быть, обе были корзинками для клубники. С восклицанием она взяла корзинку и высыпала все ее содержимое на другие игрушки.
Она вынула ослика и тележку, которые обычно стоят на книжной полке.
В этот момент она коснулась моей ноги. Взяла барашка и сказала: 'Что случилось с собачкой?' Я дал ей конверт с остатками от собачки.
Потом она взяла какую-то неизвестную вещь и сказала: 'Что это такое?' Мы никогда не знали, что это такое; вероятно, часть волчка.
Я сказал, что это танкер для нефти. Она имела в виду, что у него нет крюков. Она уже заканчивала