Огромная приятная компания, чудесная погода, величавая природа… Тоже — было.
Так, а это что? — я нахмурилась, разглядывая бланки, вложенные меж страниц. Перебрала: моя коагуллограмма десятилетней давности, квитанция за фотографии, какой-то чек, справка о стерилизации…Что?!
Если б я не сидела, то наверняка бы упала. В моих руках была ксерокопия справки о стерилизации Кустовского Олега.
Я в шоке рассматривала белый лист бумаги, на котором четко была обозначена и дата проведения операции, и фамилия врача, проводившего ее.
Нет — стоп! Я бросила справку в альбом и резко захлопнула его. И замерла — а что дальше? Как просто — взять и откинуть, захлопнуть и забыть. Не думать. Да — ерунда. Бред какой-то!
Я растерянно огляделась: что же я искала? Ах, да, свидетельство о браке…
Мамочка моя, значит, Олег стерилен?!! Тогда как я могла забеременеть от него?!
Сережа?
Нет!! Неправда, нет!
Это обман, это специально…Конечно, обман! Зачем делать ксерокопию с подобной справки? Да и зачем она вообще нужна, кому бы Кустовский ее предъявил? Мне? Нет! Точно — Гуле! Наверное, она заявила ему о беременности, а он решил отказаться от отцовства, прикрывшись этой справкой!
Да, да, это похоже на правду! Но ведь он признал ребенка, сошелся с Гульчатой!
Мама моя! — я в панике оглядывалась вокруг, надеялась найти ответы на возникшие вопросы и чувствовала, как нарастает внутренняя дрожь от одолевающего меня нервного озноба.
Я схватила альбом и, найдя справку, вновь перечитала, потом еще раз и еще.
Стерилен, стерилен — билось в голове
И дата — за неделю до отъезда в Хургаду. Тогда сколько же должно быть месяцев беременности у Гули? Я лихорадочно принялась считать, но не могла совершить элементарное арифметическое действие и побежала на кухню, спешно набрала Алешин номер.
— Да?
— Алеша! Алеша, сколько у Гули месяцев беременности?!
— У кого? — брат явно не понимал о чем и о ком идет речь. Или притворялся.
— У Гульчиты, любовницы Олега! Не говори, что ты не знаешь ее, понятия не имеешь о ее беременности!! — меня сорвало на крик. Решалась моя судьба и судьба ребенка. Господи, Господи — молила я: помоги, пусть справка окажется фиктивной!
— Анечка, тебе не нужно было ездить в Сафакулово…
Да о чем он?!
— Сколько у нее месяцев?!!
— Анечка, я понимаю, ты взволнованна, весть не приятная, но почему именно сегодня ты настолько остро на нее отреагировала? Я понял, что тебе стало известно о положении мадам еще в день поездки…
— Алеша, не томи! Скажи, ответь!
— Анечка, успокойся, — брат явно начал тревожиться, голос стал тихим, ласковым. Вкрадчивым, как поступь вора. — Расскажи, в чем дело.
— Я нашла справку о стерилизации! Олег…Он стерилен, у него не может быть детей! Значит, Гуля носит не его ребенка?! Значит, она солгала… или он.
— Анечка, это не настоящая справка, — заверил Алеша таким тоном, что не поверить было не возможно. Я мгновенно поверила и облегчено вдохнула, потерла висок. И очнулась:
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Узких специалистов не так много, и мы часто встречаемся.
— Да? — а вот в этом я сомневалась. Но уточнять не стала, побоялась услышать еще что-нибудь из ряда вон. Справки хватило.
— Мне подъехать? У тебя все хорошо?
— Да, Алеша, все нормально. Извини, что оторвала от дел. Пока.
— Звони, Анечка. И не волнуйся так, не стоит, право…
— Да, не буду. Созвонимся.
Я положила трубку и наморщила лоб, обдумывая слова брата. Я верила ему, и все же что-то не давало покоя, что-то продолжало нервировать и раздражать мой разум. Попыталась поймать ускользающую от меня мысль. И поняла, что меня беспокоит: зачем Олегу ксерить фиктивную справку?!
Действительно — глупо, совершено не в его стиле. Он всегда пренебрежительно относился к бумагам документам и сам часто не помнил, куда их закинул. А эту справку отксерил и спрятал. Зачем?
Я положила справку перед собой и внимательно изучила подпись, печать. С минуту подумала и набрала справочную службу. Через двадцать минут, пробив заслон строгой тетеньки лечебного учреждения, получила ответ: Да, такого-то числа, такого-то месяца гражданин Кустовский действительно был прооперирован и заплатил за оную манипуляцию энную сумму, о чем имеется запись в истории болезни и журнале регистрации учета больных, под номером таким-то.
Я положила трубку и застыла — справка настоящая.
— Мамочки! — вырвалось непроизвольно, и зажала рот ладонью: что же делать? Как? Почему?..
Тогда от кого забеременела Гульчата?
Я вновь набрала Алешин номер — мой голос уже не звенел от напряжения, он пресекался и дрожал. А взгляд сам устремлялся в сторону холодильника, в котором хранилась домашняя аптечка — там новопассит и валериана, и…Господи, о чем я думаю?!
— Алеша, ты можешь узнать, какой срок у Гули? Ты знаешь?
— Анечка, мы только что обсудили эту тему…
— Ты не знаешь, Алеша. Я звонила в ту больницу, где оперировали Олега. Справка настоящая. Данные о нем занесены в журналы регистрации пациентов, в журнал выдачи больничных листов. Ты же знаешь, это подделать невозможно. И никто не станет.
Алеша молчал, подозреваю, он не верил, а возможно, был потрясен, как и я.
— Я…узнаю и перезвоню, — сказал тихо, неуверенно.
— А как ты узнаешь? Мы же не знаем ее фамилию.
— Самбритова Гульчата Ришатовна, — ответил брат нехотя.
— Откуда ты…откуда?
— Андрей.
Мне стало все ясно, и вопросы отпали. Я зажмурилась, и положила трубку. Андрей все знал с самого начала. Знал и молчал. Почему? Зачем скрывал?
Господи, что происходит?!!
Алексей слушал короткие губки в трубке и тупо смотрел на телефон. Минуты текли, а он так и не мог заставить себя шевелиться. Наконец решился и набрал уже известный ему номер ординаторской:
— Да.
— Мне бы Геннадия Викторовича Киманова услышать.
— Слушаю вас.
— Здравствуйте.
— И вам.
— Шабурин вас беспокоит. Может быть, помните, я приходил к вам с пикантным вопросом примерно месяц назад.
— Помню, коллега. Что-то еще интересует?
— Да, тот же вопрос, но в другом аспекте. Тот молодой человек больше к вам не обращался?
— Обращался. По осени. Я вам прошлый раз хотел сказать, но вы так стремительно ретировались, что, простите, не успел. Был у нас. И благополучно.
— То есть?
— Прооперировали, как и желал.
— Осенью?
