генетики.
Олег обхватил руками голову.
— Ты ведь не шутишь? — со стоном пробормотал он.
— Извини, брат, но — нет. Более того…
— Есть еще что-то?
— Да. Родители. Отец. Миллер Андрей Францевич. Доктор физико-математических наук. Профессор. Правда, не в универе. В Академии систем управления и радиоэлектроники. Мать. Про мать ничего не известно. Она умерла лет пятнадцать назад. — Димка помолчал. Не удержался и ехидно добавил: — Ты исхитрился подцепить профессорскую дочку.
Олег только судорожно выдохнул в сжатые в кулаки ладони. Черт! Кто бы мог подумать… Всплыли в голове ее слова про алкагольде-чего-то-там. Теперь понятно — откуда. Но как же все это странно. Олег пытался собраться с мыслями.
— Так она… научный работник?
— А вот тут, друг мой, начинается самое интересное. За несколько месяцев до планируемой защиты кандидатской диссертации Евгения увольняется из университета. А затем переезжает сюда. Устраивается работать таксистом. Вопрос — зачем?
— Зачем? — повторяет шепотом Олег.
Повторяется сцена недельной давности. Димка встает со своего места, Подходит к Олегу, подтягивает стул, садится. Кладет руку ему на плечо.
— Не знаю, Олег. Правда, — проводит рукой перед лицом. — Стена. Просто стена. Невозможно ничего узнать.
— Это как?
— Официально — уволилась по собственному желанию. А неофициально… Что-то там случилось. Что-то не очень хорошее. Но… Молчат. Что-то скрывают и молчат.
— И что делать? — Олег дезориентирован. Растерян. Но одно он знает точно. Ему нужно знать все. До конца. Нужно. Нужно.
— Копать, — пожимает плечами Димка. — Думать. Искать ходы-выходы. Но это долго. И…
— Дорого, — заканчивает за него Олег. — Я понимаю. Готов понести расходы. Скажи, сколько.
— Оставь, — отмахивается Тихомиров. — Нашел проблему, тоже мне… Вопрос в том, как к ним подобраться. Эти, с позволения сказать, интеллигенты, очень не любят раскрывать свои маленькие секреты. И трепетно оберегают корзины со своим грязным бельем. Это я тебе говорю как сын двух университетских преподавателей. Всякого насмотрелся.
Олегу кажется, что голова у него абсолютно пустая. Гулкая и звонкая. И поэтому материализовавшуюся в ней идею не заметить невозможно. Он с надеждой смотрит на Дмитрия. Тихомиров реагирует мгновенно.
— Эй, парень! Не смотри на меня, как на девушку своей мечты! Ты не в моем вкусе! И вообще, я женат!
Олег игнорирует его насмешки. Он весь поглощен своей идеей.
— Дим, а твой отец… Он же декан! Наверняка же у него есть знакомые там. Межвузовские связи и все такое. Не может не быть… Может, он что-то сумеет узнать по своим каналам?
Дмитрий кивает.
— Знаешь, это идея. Хорошая идея. Стоящая. Вот в такие моменты я понимаю, за что мы платим тебе такую зарплату.
Встает и добавляет:
— Сегодня ужинаем у моих. Позвоню матушке. То-то она обрадуется. У нее на тебя, — злорадно улыбается, — большие матримониальные планы!
— Ну что, мальчики, — Иван Михайлович неторопливо набивает трубку. — Неужели вы столкнулись с тем, что не по силу даже вам двоим?
Они сидят в кабинете Тихомирова-старшего. Настоящем мужском кабинете. Кабинете ученого и преуспевающего юриста. Иван Михайлович разглядывает сидящих напротив него на диване Димку и Олега. Один — сын, второй — почти как сын. Взрослые преуспевающие мужчины. Состоятельные, вошедшие в большой бизнес. Зарабатывающие, каждый по отдельности, едва ли не вдвое больше, чем он. Он ими гордился. И тем не менее. Сейчас был доволен и безмерно польщен, что, несмотря на это, его «мальчики» пришли за советом. К нему.
— Пап, — Иван Михайлович выпускает кольцо ароматного дыма, пряча улыбку. Как же это приятно, когда взрослый сын говорит тебе это короткое детское «Пап», — Олегу нужна помощь.
— Конкретизируйте.
— У тебя есть знакомые в университете N?
— Конечно. Марианну Михайловну помнишь?
— Нет.
— Она тебе банку вишневого варенья привозила. Твоего любимого.
— А! Которую я сожрал в один присест и весь покрылся сыпью? Как такое забыть?!
— Она теперь замдекана. И еще кое-кто есть. А что?
— Нужно навести кое-какие справки. Об одной знакомой Олега. Там что-то произошло. Нам интересно, что.
— Знакомой? — выделяет ключевое слово Иван Михайлович.
Олег молчит.
— Да, — отвечает за него Дима. В довершение слов закатывает глаза и картинно прижимает руки к сердцу.
Олег недовольно косится на его пантомиму. А Иван Михайлович все понимает правильно.
— Давай вводную, — смотрит на Олега. — Имя, фамилия. Где, когда. В общем, все, что знаешь. И, ты же понимаешь… Это непросто. Поэтому быстро не обещаю.
Глава 8.Мороженое и пиво. Господин декан гневается. Олег берет дело в свои руки
За всю свою жизнь Олегу ни разу не было так трудно. Его просто разрывало от противоречивости того, что он делал. От несоответствия того, что знал и что видел.
Ему было неловко, да что там — практически стыдно за то, что он лез в Женькину жизнь. Собирал информацию у нее за спиной. Информацию, которую, он был совершенно уверен, она бы предпочла скрыть. Сколько раз он думал о том, чтобы спросить у нее напрямую: Женя, что случилось? Тогда, почти три года назад. Из-за чего профессорская дочка, подающая надежды аспирантка бросает все и уезжает в другой город. И устраивается на работу таксистом.
И сколько бы раз он мысленно ни прокручивал этот разговор, результат был один. Она ему не скажет ничего. И видеть его после этого не захочет. А вот этого он не мог допустить. Потому что уже не мог… Скучал ужасно. И…
Длинные гудки. Долгие. Тягучие. Он уже намеревается нажать отбой, когда…
— Да?!
Хрипловатый, чувственный… Олег даже сначала сразу не узнал ее голос. А потом… По спине прокатилась волна. Сладкая. Возбуждение. Реакция на ТАКОЙ ее голос. И вторая. Ужас. От мысли о том, с кем она сейчас. Если у нее ТАКОЙ голос… Горло стискивает, и он молчит.
— Олег? — Женя прокашливается. Переспрашивает: — Олег?
Он делает усилие. И говорит чужим ломким голосом:
— Извини, кажется, я не вовремя.
— Да нет, нормально. Все равно — пора вставать.
— Ты спала?! Шесть вечера же? — она еще не успела ответить, но все равно… Тошнотворный узел
