морю на шлюпке было весьма приятным. Не успел я оглянуться, как мы уже пристали к пирсу довольно большого острова.
— Остров принадлежит мадам Стюарт и представляет собой огромную плантацию. На ней растут семьдесят пять тысяч кокосовых пальм. При хороших ценах на копру здесь можно составить приличное состояние за год, но последнее время копра приносит мало доходов, — сообщил капитан. — Плантацию основал еще отец хозяйки острова.
Мы поднимались по склону небольшого холма. Его вершина была увенчана приземистым строением. Я с любопытством разглядывал это здание: старый, бесформенный дом производил странное впечатление. Казалось, его несколько раз достраивали. Я сказал об этом капитану.
— Видно, так оно и было. Большинство плантаций и здешних «поместий» отстраивалось не сразу. Чтобы заложить плантацию, нужно много времени и денег.
Возле дома несколько сараев, груда инструментов, два грузовичка, джип. В одном из сараев тарахтел генератор.
Мадам Стюарт очень нам обрадовалась.
— Мачи! Как давно я вас не видела! Как жена, дети? Кто это? — указывая на меня, без лишних церемоний спросила хозяйка.
— Он с моего острова. Его зовут Януш, — представил меня капитан. При этом он галантно вручил мадам Стюарт коробку шоколадных конфет, купленную в Санто.
— Добро пожаловать, Януш, в нашу глушь. Пиво? Виски?
Хозяйка искренне радовалась нашему визиту. Здесь каждого гостя встречали радушно, ведь он разнообразил унылые будни.
— Вы, я надеюсь, останетесь у меня пообедать? Впрочем, зачем я спрашиваю? Вы должны остаться! Гастон, Гастон! — позвала мадам Стюарт.
Гастон — племянник хозяйки и, видимо, истинный хозяин плантации. Шершавая рабочая рука с силой стиснула мою ладонь.
— Что-нибудь надо, капитан? Может, немного мяса? — настойчиво допытывался Гастон.
Капитан немного помялся, но в конце концов признался, что не отказался бы от свинины.
— Прекрасно! — обрадовался Гастон. — Значит, поохотимся!
Он вышел. Минуту спустя мы услышали, как он отдает распоряжения.
На охоту отправились на двух машинах. В одну машину сели несколько меланезийцев с плантации и наш Чарлз. В другую — капитан, Джонсон и я. У нас было два карабина. Мы ехали по неплохой дороге, вдоль которой возвышались ровно посаженные пальмы.
— Деревья уже довольно старые, — со знанием дела заметил капитан.
— Да, большим деревьям около пятидесяти лет, а некоторые помоложе. Еще лет десять будут плодоносить, а затем — неизбежный конец плантации.
— Разве вы не обновляете плантацию?
— Теперь? При таких-то ценах?! Вы знаете, капитан, сколько сейчас стоят рабочие руки? Да и где взять людей для посадки молодых деревьев? Как посадить хотя бы тысяч двадцать пальм? Ведь нужно еще ждать лет семь первых орехов! Утопия! Мы думаем сейчас о другом.
Гастон показал на пасущийся под пальмами скот.
— Откармливается на убой?
Гастон согласно кивнул головой.
Часть работников плантации двинулась в глубь пальмовой рощи, а мы тем временем сидели в кузове грузовика и ждали результатов загона. Говорили, как сушить копру, о том, что цены на бензин растут, и сплетничали об общих знакомых. Я все время поглядывал по сторонам. На многих пальмах листья засохли. На стволах некоторых деревьев были жестяные кольца.
Вдруг слева я увидел бегущих гуськом косматых животных, похожих на кабанов, только меньше размером. Я подтолкнул Гастона. Тот прицелился, но звери уже скрылись за деревьями.
— Сидим тут, болтаем, а надо стрелять, — с некоторым раздражением проговорил Гастон.
Снова показались свиньи. Гастон дважды выстрелил. Две свиньи перевернулись через голову. Раздался еще выстрел и… взвизгнув, животное, прихрамывая, помчалось прочь. Джонсон кинулся по следу. Он бежал так быстро, что только мелькали белые туфли. Капитан Бохеньский громко рассмеялся:
— Никогда не видел его таким. Как дело дойдет до
Минут через пять Джонсон вернулся. В руках у него была убитая свинья с черной щетиной. Капитан над ним подтрунивал.
—
Гастон распорядился, чтобы туши свиней разделали, а мы тем временем пошли немного погулять. На прогулке я узнал, зачем па пальмы надевают жестяные кольца.
— Чтобы предохранить пальму от кокосовых крабов. Они поднимаются по стволу пальмы, рвут кокосы и едят их. Неправда ли, неплохо питаются?
— Но ведь и сами крабы тоже вкусные, — заметил капитан.
— Говорят, но мне даже и попробовать их не хочется. Может быть, во мне говорит владелец кокосовой плантации, — заметил Гастон.
Мадам Стюарт приготовила роскошный обед. Нас угощали и черепаховым супом, и закусками, и великолепной говядиной, а также изумительным десертом, «фирменным» блюдом хозяйки дома.
За кофе снова зашел разговор о копре, высушенной мякоти кокосового ореха, о способах сушки и трудностях приготовления ее.
Гастон, естественно, оказался в центре вниманbя: он знал о копре все. Меня больше всего интересовала история — времена, когда на Новых Гебридах плантаторов еще не было, а действовали агенты, которые покупали кокосовые орехи у местного населения.
— На берег высаживали торгового агента, строили ему шалаш или бамбуковую хижину, платформу для сушки копры и оставляли на милость местных жителей. Конечно, оружие у него было, но дороже всех сокровищ считались спички, табак, трубки, которыми снабжали агента для меновой торговли. Позднее в ход пошли старые ружья, снаряжение и спиртное, хотя власти запрещали продавать местным жителям алкогольные напитки.
— Интересно, как тогда складывались цены?
— Это зависело от местных условий. Обычно трубка, коробок спичек или плитка табака обменивались на дюжину кокосовых орехов.
— Сколько необходимо орехов, чтобы получить тонну копры?
— От семи до восьми тысяч. Тонна копры по тем временам стоила около семи фунтов стерлингов.
— Несмотря ни на что, это все-таки было выгодным делом?
— Конечно, тем более что такой агент сам ничего не делал. Идеальная работа, если бы не риск.
— При чем тут риск?
— В любое время агент мог заболеть малярией или другой тропической болезнью. Он страдал от одиночества, жил в постоянном напряжении. Чаще всего агенты погибали либо от рук местных жителей, если нарушали какие-то местные табу, либо в схватке с аборигенами, жаждущими захватить «сокровища» белого.
— В те времена была высокая смертность среди агентов-одиночек. Вы знаете историю трех господ К? Капитан Мачи, а вы? Тогда я расскажу, только давайте сначала выпьем брэнди.
— Дело происходило в конце XIX столетия, точнее, в 1880–1885 годах. Я хочу рассказать о Джордже Крэйге, Питере Койле и Питере Каллене. Три К. Самым порядочным из трех джентльменов был, безусловно, Питер Койл, шотландец по происхождению, в прошлом моряк. Однажды он застрелил в каком-то ресторане своего капитана, за что был сослан на Новую Каледонию. Там Питера помиловали и предложили место
