следствием, например, крушения летающей тарелки. Кто знает, что там могло сдетонировать с их энергиями неизвестной природы.
- Или пришельцы взорвали ЧАЭС, а военные в отместку сбили тарелку над Кудыкиной Горой, - ехидно вставил Крут.
- Тоже хороший вариант, - не уловив насмешки, согласился Лисапет. - Словом, версий много, и сейчас, по прошествии десятков лет, правду найти становится все сложнее и сложнее.
'А истина лежит посередине', - усмехнулся про себя Санька. Конечно, и он не был посвящен во все детали событий тех дней; даже Петру Сергеевичу, непосредственному участнику и очевидцу того злополучного испытания, не все было понятно и по сей день.
- А я вот слышал, что это было связано с артефактами, - заметил Крут.
Лисапет прищурился:
- И кто же тебе сказал такую ерунду?
- Профессор, - не моргнув и глазом, ответил сталкер. - Он как-то обмолвился о какой-то системе артефактов на Кратере... Но я толком не понял, что это было такое и как артефакты повлияли на события в Чернобыле.
- Хм... Ну, Профессор человек серьезный, - уважительно сказал Лисапет. - Попусту воздух сотрясать не станет. Он ведь еще в том Центре работал, так что знает, о чем говорит. Наверное, в этой идее про артефакты что-то есть... Но, боюсь, с нашими скудными знаниями нам обсуждать эти вопросы смешно.
- А что потом стало с Центром? - спросил Санька.
- В восемьдесят шестом Исследовательский Центр немного пострадал и, что хуже, оказался накрыт радиоактивным пятном, и его пришлось срочно переформировать. Взамен предпочли сделать три отдельные лаборатории - для химиков и биологов построили Ноев Ковчег, для физиков - Кваркодром, а для астрономов, геологов, уфологов и прочих -ологов - Обсерваторию Особого Назначения. Уж не знаю, умышленно ли сделали такую смешную аббревиатуру - ООН. Ее, кстати, до конца не достроили - слишком хлопотное дело оказалось с доставкой и установкой хорошего рефрактора на фоне развала Советского Союза. В итоге, через годик-другой попыток работать без нормального оборудования решили, что астрономам все равно, откуда на звезды смотреть, пусть сидят на имеющихся телескопах. А сам Центр с военными и ведущими учеными и вовсе вывезли в Москву, от греха подальше. Хотя в чем была логика этих перестроек, я так и не понял - ведь тот же Ноев Ковчег, например, соорудили на несколько километров ближе к Припяти.
- Строили не ближе к АЭС, а дальше от Кратера, - не сдержавшись, выпалил Санька. И, спохватившись, добавил: - Наверное...
- При чем тут Кратер? - пожал плечами Лисапет.
- Так ведь к тому времени на станции уже возвели саркофаг, - снисходительно пояснил Крут, пропустив Санькино замечание мимо ушей.
- Ну да, пожалуй, что так... Судьба у лабораторий была разной. Как я уже говорил, через пару лет после создания закрыли ООН. Понятно, почему - в Центре были недовольны их результатами, точнее, отсутствием таковых. Я сам поначалу там обретался, а после закрытия подался в Ноев Ковчег. Однако через несколько лет в нем что-то стряслось - настолько серьезное, что всех оттуда наспех вывезли, а постройки долго утюжили танками. Дольше всех просуществовал Кваркодром. Но там закончилось печальней всего; то ли пожар, то ли взорвалось что-то, в общем, никто выжил. Даже выяснить толком не удалось ничего; подходы к Кратеру почему-то оказались перекрыты такими аномалиями, что пробиться не удалось даже военным. Тогда-то они и построили свой Периметр, запретив всем раз и навсегда ходить в Сердце Зоны.
- Даже наемникам? - уточнил Санька.
- Даже им, если без особого задания военных. Это, здесь, на окраине Зоны, тебя любезно арестуют, допросят, посадят; а там - пуля в башку, без разговоров. Да нынешние наемники, честно говоря, и сами-то не слишком охотно рвутся полазить по Зоне...
- А что случилось в Ноевом Ковчеге? Раз ты там был, наверняка знаешь, - спросил Крут.
- Не знаю я, - мрачно ответил Лисапет, и взгляд его затуманился. - Я к тому времени больше по Зоне бродил, чем на биостанции сидел. Пришел однажды, а там - поле перепаханное. Может быть, из-за того, что спиногрызов упустили. А еще было что-то, связанное с мутациями у людей, - нехотя добавил он, помолчав.
- Так спиногрызы - это ваших рук дело? - насупился Крут.
- Ну-у... - Лисапет совсем скис. - В некотором роде... Туманная это история, одна из возможных версий. А может, и байка вовсе. В Ноевом Ковчеге ставили эксперименты на разных животных... И вроде как группе подопытных мутировавших обезьян удалось сбежать.
- А почему у зверей в Зоне такие странные названия? - поспешил направить разговор в другое русло Санька, отлично видя, что Лисапет знает больше, чем говорит, но не склонен вдаваться в подробности тех дел.
Лицо у сталкера просветлело, и он улыбнулся.
- А-а... Это вообще почти анекдотическая история. Поначалу, еще в едином Исследовательском Центре, мутантов нарочно никак не называли - не верили, что мутации окажутся настолько устойчивыми, чтобы закрепиться в поколениях и сформировать новый вид. Процесс видообразования, как считалось со времен Дарвина, происходит за тысячи и тысячи лет. Но уже к моменту создания Ноева Ковчега стало ясно, что здесь в силу каких-то причин действительно формируются новые виды, причем в считанные годы. Соответственно, встал вопрос - как называть этих зверей? Согласись, что вамбат похож на своего прямого предка, летучую мышь, как, например, автомат Калашникова на мушкет. Или, скажем, у тебя повернется язык назвать джирана зайцем? То-то же...
Очевидно, у Лисапета от долгих разговоров пересохло в горле, поскольку он, удостоверившись в пустоте своей кружки, зачерпнул ею из стоящего в углу ведра воды и гулкими глотками опростал посудину.
- Решение пришло неожиданно, - продолжал он, утирая рукавом свежевыбритое лицо. - Тогда еще был период перестройки - гласность, демократия, и все такое. И на Ноев Ковчег частенько приглашали заграничных коллег для совместной работы. Говорили с ними, разумеется, по-английски; ну, а мы-то, простые сталкеры, в языках не особо сильны... И вот ходим мы с ними по Зоне в качестве провожатых, слушаем, как они балякают по-своему: завидят зайцев-мутантов, пальцами тычут, переговариваются: 'Бла- бла-бла, энерджи ран, бла-бла-бла'. Или, при виде мутировавшего лося, у которого уже тогда верхняя губа стала вытягиваться на манер хобота: 'Бла-бла, муус лоун, бла-бла...'. Нам тогда забавно показалось, что и в их речи, и по повадкам 'джиран' похож на джейрана, да и 'муслон' тоже красноречиво звучало. Так быстро всех зверей и перекрестили; главное, что новые названия тоже были немного зоологические, сразу ясно, что о звере речь идет. Потом, когда на биостанции наши ученые обратили внимание, что сталкеры стали мутантов как-то называть, спросили - откуда, мол, такие названия? Мы честно признались. Они посмеялись сначала, особенно над 'вамбатом' - совсем ведь не похож этот мутант на мирного австралийского вомбата... Зато по-английски, а это, поясню, сокращение от 'вампир бат', то бишь вампирская летучая мышь, название очень точно отражает суть кровопийцы. Только собаки, как были, так и остались собаками... И, смех - смехом, а названия-то прижились.
- Погоди, - недоуменно сказал Крут. - Ты что, хочешь сказать, что есть такой зверь - вомбат? Не мутант?
- Есть, конечно, - засмеялся Лисапет. - Биологию в школе учить надо было лучше... Сумчатый зверек около метра длиной, внешне - нечто среднее между морской свинкой и медведем, роет норы в Австралии и питается травкой.
- Никогда бы не подумал, - недоверчиво покрутил головой Крут. - У меня с вамбатом ассоциация одна - пикирует сверху, тощие лапы растопырил, шипы нацелил... Успеть бы ствол вскинуть, пальнуть и в сторону сигануть.
- Это они сейчас такие стали. А поначалу так, всего лишь чиркнет коготком, да каплю крови на лету слижет. Комары - и те опасней были.
- А бирбал, - предположил Санька, - от английского 'бер', медведь, и...
- Не помню уже. Давно дело было... Ты хоть знаешь, что есть такой зверь - барибал, или черный медведь? Живет в Северной Америке... - обратился Лисапет к Круту.
