Штандартенфюрер расцвел от счастья.
- А я! А я! Штирлиц, меня вы помните? - закричал еще один. Меня зовут Фриц, я был адъютантом Гиммлера! Вы - мой идеал контрразведчика!
- У меня тоже были когда-то идеалы, - философски изрек Штирлиц. - Айсман, а что, Гиммлер тоже ошивается здесь?
- Нет, Гиммлер уже умер.
- Повезло ему, - Штирлиц облегченно вздохнул. - Терпеть я не могу этого гада! Прибил бы я его...
Автобус заехал за железные ворота и остановился около трехэтажного кирпичного дома. Айсман достал из-под водительского сидения высокие гестаповские сапоги и протянул русскому разведчику.
- Это, Штирлиц, придется надеть.
- Зачем?
- Увидишь. Конспирация.
Штирлиц пожал плечами и натянул сапоги. По одному эсэсовцы вылезали из автобуса, забирались в канализационный люк и исчезали в его утробе.
- А это зачем? - полюбопытствовал Штирлиц.
- Конспирация, - лаконично ответил Айсман. - Это для того, чтобы северо-корейские и советские шпионы нас не выследили! Мы сейчас отведем тебя в такое местечко, ты обрыдаешься!
- Ну, ну.
Минут десять они шли по канализации. Под ногами смачно чавкало. Пахло. Штирлиц пожалел, что оставил в самолете противогаз. Борман, которому выдали дырявые сапоги, грязно матерился.
Наконец, идущий впереди эсэсовец стукнулся лбом о железную дверь и упоминанием о Божьей матери возвестил, что они пришли. Немцы поднялись по лестнице наверх и очутились в небольшой комнатке. Штирлиц вылез из люка и огляделся. Чем-то эта комнатка была ему знакома.
- Кажется, я здесь уже был, - сказал он.
- Точно! - восхитился Айсман. - Я всегда говорил, что у тебя феноменальная память! Это бункер Гитлера. Мы его разобрали и по кусочкам перевезли сюда, в Корею.
Айсман открыл дверь в соседнюю комнату и гостеприимно повел рукой.
- Проходите!
Вошедших оглушил шум музыки. Штирлиц узнал этот огромный зал, где когда-то проходили совещания у Гитлера. Хотя узнать было мудрено. В углу была оборудована сцена, на которой полуголые красотки танцевали канкан. По всему залу были расставлены столики, с подносами бегали официанты. Эсэсовцы за столиками резались в карты, а в центре - крутили рулетку.
- Господа! - громогласно объявил Айсман. - С нами Штирлиц!
Фашисты побросали свои дела и бросились обнимать русского разведчика.
- Хайль Штирлиц! - возопили они.
- А я, я что говорил! - захлебываясь кричал Холтофф. - Еще вчера, помните, я рассказывал, что мне приснился сон, будто Штирлиц меня трахнул по голове бутылкой!
- Качай его, ребята!
Потом Штирлица и Бормана усадили за рулеточный стол. Услужливые официанты тут же поставили перед ними шнапс, пиво и закусь. Красотки, столпившись позади счастливых эсэсовцев, ссорились, кому первой спать со знаменитым разведчиком.
Все ждали, что Штирлиц произнесет тост. Штирлиц встал, прокашлялся и сказал:
- Ну, у вас тут - прямо Германия! Я оценил! Здесь, среди вас, я снова себя чувствую себя молодым, пьяным и веселым!
- Для этого мы и вывозили бункер фюрера, - прослезился Айсман. - Тут у нас не только ресторан, казино и публичный дом, здесь у нас и досье разные. Бог ты мой, есть даже коллекция Мюллера!
- Не верю! - пошутил Штирлиц.
- Прямо дой родной. Мы здесь и с агентами встречаемся, такой психологический эффект производит! А в подвалах храним оружие и взрывчатку. И все немецкое! Все вывезли из Германии! Даже пиво! спешил поделиться вестями Айсман.
- Девочек тоже из Германии вывезли?
- Нет, - всхрапнул Айсман. - Девочки местные.
- Друзья! - сказал Штирлиц. - Я пробыл тут всего десять минут, но уже чувствую себя, как на Родине! За вас, друзья!
- Гип-гип, ура! - хором завопили эсэсовцы.
Штирлиц выпил шнапсу. Слуга-кореец налил еще.
- Мой корейский слуга Кан Дон Ук, - похвалился Айсман. Золотой парень! За два месяца выучил немецкий!
- Что ты говоришь? - удивился Штирлиц. - А чем вы сами тут занимаетесь? Корейский учите?
- Мы готовим заговор против Ким Ир Сена, - сказал Айсман. Свергнем власть коммунистов и объединим Северную и Южную Кореи.
- Парень, - спросил Штирлиц у корейского слуги. - Хочешь объединения Южной и Северной Кореи?
- Да, конечно, - сказал кореец. - У меня там семья.
- Хорошо, - Штирлиц доброжелательно кивнул. - Хочешь быть моим слугой?
- Хочу.
- Айсман, ты мне подарил своего слугу, - проинформировал друга Штирлиц.
- Бери, - Айсман махнул рукой. - У меня еще трое есть! И все трое - тоже золото!
- Садись, Кан, - предложил корейцу Штирлиц. - Слугой ты мне не будешь, я против этих господских штучек. Будешь моим адъютантом, но слушаться только меня, понял?
- Понял, господин Штирлиц! - ответил адъютант Кан, подобострастно глядя на Штирлица и не понимая, чем слуга отличается от адъютанта.
- Налей себе водки.
Кореец сел и налил себе стакан шнапса.
- Значит, Айсман, вы затеяли заговор.
- Ну.
- И кто у вас главный? Гиммлер?
- Нет, Гиммлер умер.
- Геббельс?
- Нет, Геббельс сейчас в США стал доктором-гинекологом.
- Геринг?
- Нет, он в Италии занимается производством туалетной бумаги.
- Засранец, - заклеймил Штирлиц.
- Не скажи, у него три больших завода.
- Тогда кто? Не Мюллер же?
- Нет, конечно. Мюллер во Франции снимает порнографические фильмы, печатает порножурналы и открытки. В основном черно-белые, но есть и цветные.
- Что, негры с белыми? И с цветными?
- Ну так! - засмеялся Айсман. - Мюллер теперь у нас Большой человек!
- А главный-то кто?
- Ты не поверишь, но это Кальтенбруннер. Говорят, он совсем не постарел. Правда, лично я его никогда не видел, ни в Рейхе, ни здесь...
- Я тоже, - сознался Штирлиц.
- Говорят, он сделал себе операцию по омолаживанию организма, доложил Холтофф, - теперь его вообще не узнать...
- И сколько вас тут, немцев?
- Около сорока. Во время войны большинство из них были в гитлерюгенде, а некоторые вообще еще пешком под стол ходили! Молодежь! - Айсман сосчитал по пальцам. - Да точно, если посчитать меня за двоих, то будет ровно около сорока человек! А если посчитать тебя, Штирлиц, меня и Бормана - можно сказать, что все сто! Мы, зубры старой закалки, каждый стоим двадцати человек!
