- Отлично, - сказал Штирлиц. - К черту Кальтенбруннера! Заговор возглавлю лично я! Хватить тянуть кота за хвост!
- Хайль Штирлиц! - вновь завопили эсэсовцы, как заведенные.
- Правильно! - подхватил Борман. - Хватит на кофейной гуще гадить!
Борман только что вернулся из задних комнат, уже облаченный в эсэсовский мундир. Он сел между Айсманом и Холтоффом, и, глядя на них, Штирлиц испытал приступ сентиментальности. Бывало, как дашь кастетом по этим милым сердцу рожам!
- Поговорим о деле, - Штирлиц хлебнул шнапса и закусил малосольным огурцом.
- Дела идут с трудом, - признал Айсман. - Мы завербовали кучу корейских агентов, но никто из них не хочет ехать в КНДР. Боятся, что их поймают и заставят строить социализм. А у нас такие планы! Можно взорвать дамбу, наслать саранчу на поля или подсыпать в колбасу крысиной отравы...
- Это все мелочи, детский сад какой-то! - Штирлиц встал. - Мой план лучше.
Эсэсовцы обратились в слух.
- Мы садимся на танки, едем к границе, быстро переезжаем ее, с налету захватываем город за городом! Пока коммунисты не опомнились, захватываем Пхеньян! И все, Корея наша! Преимущество моего плана - в его внезапности! Никто от нас такой наглости не ожидает, поэтому все должно получиться!
Штирлиц торжественно протянул руку, словно пытаясь ухватить за хвост грядущее.
- А народ Кореи встретит нас с распростертыми объятиями. С народом я уже договорился, - Штирлиц похлопал по плечу своего нового адъюданта Кана. - Народ давно уже мечтает объединить страну!
Пораженные эсэсовцы восхищенно переглядывались.
- Я бы до такого никогда не додумался, - сказал Айсман, сверкая своим глазом.
- Когда выступаем? - спросил Холтофф.
- А чего ждать? - Штирлиц приложился к пивной кружке и осушил ее. - Надо действовать, пока их шпионы не успели ни о чем настучать, пока северные корейцы ни чего не подозревают. Наступление начнем прямо завтра, в воскресенье, в четыре часа утра!
- Даешь!!! - радостно завопили эсэсовцы.
- Официант! Еще пива! - позвал Штирлиц.
- Господин Штирлиц, - подобострастно проговорил официант. Прошу меня сердечно извинить, но пиво кончилось.
- Айсман, где тут у вас можно попить пивка?
- Да где угодно! Есть тут кабачок один под названием 'Древний Чосон'. Там весьма неплохо.
- Пойдем туда! Надо к четырем утра как следует подготовиться!
- Ребята! - объявил Айсман эсэсовцам. - Идем в 'Древний Чосон'!
С радостными повизгиваниями бригада Айсмана потянулись на выход.
Глава 11
Дикая страна, дикие нравы
Из бункера выходили через парадный выход, чистыми и хорошо освещенными коридорами.
- Слушай, Айсман, - спросил Борман, обгладывая на ходу куриную ножку, прихваченную со стола. - Раз из вашего бункера есть отличный выход, через который мы идем, то за каким хреном мы лезли через эту вонючую канализацию?
- Борман, ты не фига не понимаешь! Надо же было показать Штирлицу, как мы хорошо организованы, какая у нас классная конспирация! Скажи, Штирлиц!
- Ясный пфенинг, - согласился Штирлиц, которому выражение 'ясный пень' уже приелось.
Фашисты погрузились в три грузовика и с песнями поехали в кабак. Айсман, любовно глядя на Штирлица, думал: 'Надо бы мне тоже заказать трость с железным набалдашником!'
Грузовики подкатили к 'Древнему Чосону'. Сквозь стеклянные витрины ресторана, на которых столбиком были написаны иероглифы, можно было разглядеть уютный зальчик. В зале стояли пивные автоматы, стоящий за стойкой бармен продавал более крепкие спиртные напитки и закуску. Над входом светились два иероглифа. Сначала синим загорался один, затем зеленым другой, и, наконец, оба иероглифа загорались желтым цветом.
'Что все это значит? - удивился Штирлиц. - Неужели загорается 'Пива нет!', 'Пива нет!'?
Пиво и веселье в кабаке были в самом разгаре. Команда американских бейсболлистов праздновала свою победу. Бейсболлисты, все как на подбор здоровенные, мускулистые, лакали пиво, обнимали красивых корейских девушек и сквернословили. Упившийся тренер в одиночестве поднимал тосты за состоявшуюся победу, но его никто не хотел слушать.
Мимо ресторанчика, приплясывая и напевая 'Харе Рама! Харе Кришна!', проходила толпа выбритых наголо кришнаитов в оранжевых одеждах.
- Штирлиц! - обрадовался им Борман. - Это же кришнаиты! Я пойду пообщаюсь!
- Пообщайся, - разрешил Штирлиц. - Только много не пей!
- Да ты о чем? Мы поговорим о душе, о смысле жизни... Я давно уже хотел выяснить, кем я был в своей прошлой жизни.
- Смотри, чтоб тебя наголо не обрили! - пошутил Штирлиц. Эсэсовцы громко заржали, так как Борман уже лет сорок был лыс, как бильярдный шар.
Борман помахал друзьям рукой и побежал за кришнаитской процессией.
- Уйдет мой друг Борман в буддистский монастырь! - посетовал Штирлиц. - Просветлится, станет Бодисатвой!
- Какие ты умные слова знаешь, - удивился Айсман.
- Это меня Борман научил, - не стал скрывать Штирлиц.
Эсэсовцы завалились в кабак и быстро заняли все свободные места. Холтофф резво подбежал к пивному автомату и начал наполнять кружки, передавая их по цепочке из рук в руки. Кружки быстро заставили длинный стол, во главе которого сел Штирлиц.
- Штирлиц, скажи речь! - крикнул бывший адъютант Гиммлера Фриц.
- Что я вам, Брежнев, что ли? - откликнулся Штирлиц. - Я сюда не разговаривать пришел!
С этими словами русский разведчик выпил первую кружку.
Американцы слегка примолкли, разглядывая черную форму со свастикой.
- Что здесь делают эти фашистские ублюдки? - громко спросил один из бейсболлистов, самый здоровый.
Немцы не обратили на него никакого внимания, поскольку вопрос был задан по-английски, и никто его не понял. Поэтому пивные кружки продолжали быстро опустошаться.
- Ребята, мой рюкзак никто не видел? - спросил Штирлиц.
- Нет!
- Жаль, у меня там было три блока 'Беломора'.
- О! - застонали эсэсовцы. - Какой облом!
Штирлиц послал своего адъюданта Кана к бармену купить сигарет. Огромный бейсболлист подставил пробегавшему мимо корейцу ногу, Кан споткнулся и растянулся на полу.
В зале повисла тишина. Эсэсовцы повернули головы к Штирлицу. Штирлиц встал.
- Я давно говорил, что американцы - это нация ублюдков, процедил он. - Все отбросы общества в течении трех веков вывозились в Новый Свет! А теперь эти бандиты, адвокаты, наркоманы и гомосексуалисты хотят навязать свой вонючий образ жизни всему миру!
Эсэсовцы грозно вревели. Янки приготовили бейсболльные биты.
- Кан! - позвал Штирлиц.
- Да, хозяин, - отозвался Кан, потирая ушибленное колено.
- Ты можешь дать своему обидчику ногой!
- Спасибо, хозяин, - поблагодарил кореец и с диким визгом дал ногой американцу между ног. Бейсболлист загнулся и упал на пол.
Американцы, размахивая бейсболльными битами, бросились на немцев. Эсэсовцы заняли круговую оборону и некоторое время кидали в противника кружками. Когда кружки кончились, американцы прорвались к фашистам и начали молотить их дубинками.
- Где мой револьвер? Забыл в бункере! - посетовал Айсман, работая кулаками.
Холтоффу разбили голову, и он упал к ногам Штирлица, обливаясь кровью. Штирлиц встал и взял в руки
