прошлое, и вошел в подъезд. Там тоже все было по-старому. Штукатурка на стенах местами осыпалась, а почтовые ящики выгорели от многочисленных поджогов.
Штирлиц быстро поднялся пешком на третий этаж, предусмотрительно не пользуясь лифтом, который мог застрять дня на два, так что потом не вылезешь. Он позвонил в квартиру 47, где когда-то жил некоторое время со своей женой, пока ему не дали одно важное задание. За ним, разумеется, дали еще одно и так далее.
Он позвонил. Ему открыла незнакомая женщина, наставив на него газовый пистолет.
- Чего надо?
- Мне бы Исаеву, - сказал Штирлиц вежливо.
- Нет здесь таких, и сколько себя помню - не было.
- А соседка ваша... Как ее зовут?
- Так я тебе и сказала, а потом ты к ней позвонишь и топором ее кокнешь, да?
Штирлиц посмотрел в глупые глаза ворчливой женщины, но ничего знакомого в них не признал. Он порылся в своей памяти и выдернул имя:
- Евдокия Апполинарьевна еще проживает в соседней квартире?
- Ну, проживает.
- Спасибо за помощь, - ответил Штирлиц и повернулся спиной, показывая, что разговор на этом окончен.
Женщина закрыла дверь. Штирлиц позвонил соседке, которую когда-то знал. Один раз у них даже произошла какая-то глупая, но душевная сцена.
- Максим, ты что ли? - спросила незаметная даже на таком расстоянии старушка. - Проходи, сколько лет тебя не видела. А ты совсем не изменился...
- Некогда было меняться, - ответил Штирлиц. - Все работа, да работа...
Старушка быстро соорудила Штирлицу бутерброд, поставила чай и усадила перед собой за столом.
- Ну как ты? Почему не приезжал?
- Только что вернулся на Родину, - соврал Штирлиц.
- Загорел ты сильно, где был-то? Посмотрел мир-то?
- Везде. И в Америке, и в Африке, и даже в Корее...
- А на Кубе ты был?
- Нет, на Кубе не был.
Штирлиц действительно не был на Кубе, потому что то, что он был на Кубе, было строжайшей государственной тайной, разглашать которую первой встречной старушке не очень-то хотелось.
- Хотел найти свою жену, Дуня... Что с ней?
- Умерла она, Максим. Последнее время долго болела, все тебя вспоминала. Столько писем вашему ведомству отправила, да ей так ничего толком и не сказали. 'Выполняет важное задание..' старушка протерла глаза. - Хорошо, что ты приехал, Максим, так хотелось на тебя посмотреть перед смертью...
- Это точно, - неопределенно отозвался Штирлиц и быстро выпил предложенный стакан чая. Горячий чай обжег ему горло, на глазах разведчика выступили слезы.
- Чем ты сейчас занимаешься?
- Разных шпионов ловлю, Дуня. Устаю, как собака на птицеферме. То китайские, то двое из Уругвая пожаловали... Пойду я, дел много.
- Максим, а есть у тебя большой и черный пистолет?
- Конечно. Я не расстаюсь с ним даже в бане, - похвастался Штирлиц.
- Я помню, ты всегда носил с собой пистолет и даже прятал его под подушку. Повезло тебе, нашел ты свое место в жизни... А много ли подонков ты успел из него пристрелить? Не вредит ли это здоровью?
- Я стреляю их десятками в неделю, - ответил Штирлиц. - А здоровье мое лошадиное, грех жаловаться. Жаль не успел повидаться с женой.
- Не переживай, так часто бывает, - сказала старушка. - Я восемь раз летала на похороны своих блюзких, и ни разу не поспевала вовремя. Наваждение какое-то...
- Слушай, а не передавала ли она тебе наш семейный архив, фотографии там, дневники?
- Передавала. Но прошлой зимой у нас не топили, и он весь ушел на буржуйку. Так что, извини.
- Ничего. А детей у нее много было?
- Много, - ответила старушка. - Двое очень симпатичных: такие высокие, стройные, чернокожие...
- Чернокожие?
- Ну да, все в отца...
- Да, раскидало моих детей по свету, - задумчиво сказал Штирлиц, вставая на выход.
- Максим, ты побереги себя. И заезжай еще. Для тебя у меня всегда будет стакан горячего чая.
- Спасибо.
- И почаще стреляй из своего большого и блестящего, тогда он не заржавеет, и не даст осечки.
- Разумеется, - отозвался Штирлиц, сунул на выходе старушке пачку денег и вышел.
Спускаясь по лестнице, Штирлиц увидел своего соседа. Филимоныч лежал на ступеньках, в его тощей спине торчал большой топор, все вокруг было измазано и забрызгано кровью. Штирлиц брезгливо поморщился.
'Да, здесь пошаливают', - задумался он и решил взять это на заметку.
Подойдя к 'БМВ' он почуствовал, что за ним следят. Разведчик прищурился - в одном окне показалась чья-то подозрительная голова. Штирлиц погрозил ей кулаком, а потом запустил в окно камнем. Всклоченная голова скрылась за подоконником.
- То-то, - буркнул Штирлиц, сел в свою машину и выкатил со двора милых его сердцу руин.
ГЛАВА 11
КОНТРАКТ НА СУПЕРАГЕНТА
За Штирлицем действительно следили, но не та всклоченная голова, которую он вспугнул и которая, кстати, принадлежала местному дворнику. Из своего 'Мерседеса' за Штирлицем следил господин Мустафаев. Именно ему было поручено сесть агенту ШРУ на хвост, следить за его продвижениями по городу, выявить всех связных за границей, а потом, по возможности, уничтожить.
Другой на месте Мустафаева, побоялся бы брать заказ на Штирлица, но Мустафаева не отпугнул даже труп его партнера Зайчика, найденный в подземной лаборатории ГКЧБ.
Официально Мустафаев работал на мясокомбинате, но на самом деле считался самым перспективным агентом секретной организации, именуемой Главным Комитетом Чрезвычайной Безопасности.
Сейчас Комитету было дано специальное задание - отыскать партийные деньги, которые в годы Застоя были переправлены с курьерами за границу. Проблема заключалась в том, что эти деньги потеряли сами коммунисты. Бюрократическое устройство партии не позволяло однозначно сказать, кто именно открывал счета и теперь мог взять эти деньги.
Недавно шеф службы Борман высказал предположение, что в этом деле может быть замешан Штирлиц, а Борман ошибался редко, а где ошибался, там, скорее всего, просто хотел соврать. Кроме этого, Борман посоветовал Мустафаеву 'пощупать' пастора Шлага.
Проследив за Штирлицем, хладнокровный Мустафаев убрал Филимоныча, который мог запросто оказаться агентом Штирлица, и решил отвинтить у 'БМВ' русского разведчика одно колесо, чтобы посмотреть, что из этого получится.
Справившись со своей задумкой, чеченец подождал, пока Штирлиц отъедет на некоторое расстояние, потом завел 'Мерседес' и устремился в погоню.
Пока все шло прекрасно - хваленный суперагент даже не заметил, что на его хвосте повисла чужая машина и одно колесо у него грозит вот-вот отвалиться. От сознания своего величия Мустафаев довольно улыбался.
Сотрудники ГАИ Портупеев и Фуражкин стояли возле своего заляпанного грязью мотоцикла. Как говорили в народе, эти двое были неприхотливы и кормились прямо на асфальте. Они внимательно рассматривали проезжавшие мимо машины.
Все машины тащились на предельно низкой скорости, наученные горьким опытом. Очевидно, в прошедшие дни ГАИшники их уже штрафовали.
Портупеев курил, а Фуражкин листал газеты.
- А я думал, ты не читаешь газеты, - подколол напарника Портупеев.
