— Послушай, Нилов, ты много раз убивал людей?
— Нет, Паша, не часто. Всего два раза. Да и не люди это были, а сволочи. Один из них — стукач в лагере. А второй — жадный барыга, который кинул нас по-черному.
— Да, таких тварей не жалко. Но вот этот охранник был совсем не при делах. Он случайно подвернулся.
— Это точно! Жалко мужика. Но у каждого своя судьба. И заметь, что мы с тобой исполнители. Нам шеф сказал — мы выполняем.
— Верно, исполнители! А тебе, Нилов, не надоело бегать на побегушках?
— Как тебе сказать, Паша. Можно и так жить, но за хорошие деньги. А что нам платит шеф? Гроши! Это не справедливо.
— И он даже спасибо не говорит! Шеф считает, что мы шестерки! Давай выпьем, Ефим.
— За справедливость!
В два часа ночи Харченко встал, включил свет и пошел к холодильнику.
Ефим тоже встал. Он очень хотел спать, но неприлично отказываться, если тебе предлагают выпить.
Они сели у окна и приняли по сто пятьдесят.
Харченко сразу перестал переживать и начал высказывать крамольные мысли.
— Вот скажи, Ефим, кто делает основную работу? Мы или шеф?
— Мы, Паша!
— А кто гребет большую часть денег? Мы или шеф?
— Он, гад, гребет!
— Это честно?
— Нет, Паша! Шеф нас эксплуатирует, как кулак батраков. Это нельзя терпеть!
— Вот какая ситуация. Низы не могут терпеть, а верхи не хотят делиться прибылью.
— Что будем делать?
— Есть у меня, Нилов, идея…
Они прикончили первую бутылку, и Харченко начал докладывать свой план.
Дело в том, что несколько дней назад Павел был на квартире у шефа. И тот позвонил женщине по имени Эльвира. Это очень странное имя, если не сказать больше!
Харченко слышал, что шеф в ходе разговора уточнял форму перстня, размер и цвет рубина. Создавалось впечатление, что мадам Эльвира заказчица налета на салон «Сезам».
И еще, шеф говорил с ней подобострастно! И даже не как ее подчиненный, а как скромный влюбленный.
Глядя на солидного дядьку, Паша еще тогда подумал, что «седина в бороду, а бес в ребро».
После телефонного разговора с «любовницей» шеф разволновался и, оставив на столе мобильник, пошел на кухню за холодной водкой.
Павлу понадобилось всего двадцать секунд, чтоб определить последний звонок и записать номер. Он сделал это машинально. Тогда он еще не знал, зачем ему это нужно. Но чутье подсказало, что телефон заказчицы может пригодиться. С этого можно срубить большие бабки!
Ему повезло — шеф звонил ей не на сотовый, а по простому городскому номеру.
А вчера Харченко обратился к старому приятелю, специалисту по компьютерам. И уже через час Павел знал, что это квартирный телефон в доме на Проспекте Мира. Некая сорокалетняя гражданка Эльвира Гагина проживает здесь с дочкой Марианной.
— Ты прикинь, Ефим — они вдвоем живут в трехкомнатных хоромах около Рижского вокзала.
— Ну и что?
— Не врубаешься? Раз Эльвира затеяла этот роман с камнем, то значит, что перстень стоит того, чтоб за него платить.
— Ну и что?
— Кончай прикидываться, Ефим! Хоть ты и дурень, но не до такой же степени. Соображай! Сразу видно, что дома у этой дамочки долларов, как листьев в ноябре. Можно лопатой грести!
— Ну и что?
— Ты меня достал, Фима! Раз Эльвира заказчица, то она главарь. Ей первый кнут! Шеф посредник, а мы с тобой так, простые исполнители. Я бросил гранату, и хоть трава не расти.
— Это точно!
— Молодец, Нилов. Начал врубаться, так вот, раз в деле кровь появилась, то этой дамочке светит десятка. Или даже больше. А у нее дочка шестнадцати лет. Очень опасный возраст.
— И что ты, Паша, предлагаешь?
— Предлагаю нагрянуть к бабе, припугнуть ее и немного пощипать.
— Так это шантаж?
— Да, Нилов! Мы понимаем, что это не совсем честно! Но сейчас только так и делают большие деньги…
В пять утра самый крепкий сон.
Майор Матвиенко слышал звонок телефона, но ему казалось, что это звуковой мираж.
Только через минуту мысли начали шевелиться. Они подсказывали, что этот противный звук — продолжение сна. Не надо отвлекаться от подушки и открывать глаза. Все само собой рассосется…
Но звонивший был настойчив.
Пришлось встать, дотянуться до мобильника и включить его. Сразу послышался гнусный голос полковника Серова.
— Спишь, майор!
— Так ведь всего пять утра.
— А я уже давно работаю.
— Что случилось, Федор Матвеевич?
— Вот ты спишь, а враг не дремлет! Короче, в больнице Стеклова взорвали гранату в палате люкс.
— Трупы есть?
— Нет, слава богу!
— А из ФСБ люди были? Взрывы — это по их части, товарищ полковник. Особенно в люксах.
— Были из ФСБ. Сказали, что это не теракт и не хулиганство, а покушение на убийство.
— Но мы-то здесь с какого бока? Пусть наш убойный отдел шевелится.
— Он уже работает. Но, поскольку трупа нет, то дело могут передать нам.
— Почему это?
— Проснись, майор! Ты еще не понял, кто лежал в палате номер восемь? Это наш потерпевший из «Сезама» — охранник Кочергин.
— А как он оказался в люксе? И где он был, когда палата взорвалась?
— Срочно лети, Матвиенко, в больницу и выясняй детали. Трупов там пока нет, но могут быть…
Хорошо, когда начальник дорожит сотрудником и поощряет его мелкими премиями с барского плеча. Можно получить отпуск в летнее время, выгодную подработку на стороне или лишний отгул.
Работа в Музее истории России, как и в других «очагах культуры», не очень престижная. Государство боится интеллигентов. Они всегда могут выйти не на ту площадь и выкрикнуть не тот лозунг. И поэтому власти держат их в черном теле.
В Музее истории ведущим сотрудникам платили хорошо, но очень мало! И Эльвира Гагина пользовалась своим положением незаменимого специалиста. Она уже пятнадцать лет работала в
