Девушка тоже невольно улыбнулась.
– А как прикажете на Вас смотреть?
– На многое не претендую, для начала удовлетворюсь чем-то вроде 'как Ленин на меньшевиков'.
'Еще один шут гороховый',- поставила диагноз Вика и саркастическим тоном пообещала:
– Ага. Непременно. Вы мне зубы не заговаривайте, а потрудитесь ответить, откуда мое имя знаете.
– Ответ очень долгим получится. В двух словах не расскажешь.
– Ничего страшного.
– Напротив, я вижу, Вы меня боитесь…
– Еще чего! – возмущенно фыркнула Вика, перебивая наглеца.
– Хорошо.- 'Наглец' расцепил пальцы и примирительно поднял руки.- И все же, согласитесь, здесь не очень удобное место для объяснений.- Парень показал взглядом на крыльцо перед входом в парадное. – Давайте хоть присядем, что ли.
– Куда?
Молодой человек покрутил головой, полюбовался дворовыми скамейками, занятыми извечными и вездесущими старушками (куда от них денешься?!), которые с интересом поглядывали на застрявшую около подъезда парочку, и вынужденно констатировал:
– Да, сесть некуда. И торчать тут, как три тополя на Плющихе, тоже…- Он в очередной раз потер созревшую до багряно-синей сочности шишку.- Остаются два варианта. Первый: я жду здесь, пока Вы покупки доставляете домой. Потом мы куда-нибудь идем, в кафе, иное тихое местечко или просто гуляем по улицам и скверам, и я Вам кое-что рассказываю. А рассказать мне, поверьте, нужно многое. Но тогда Вам придется переть эту тяжесть,- кивок на покоящиеся у ног пакеты, – самостоятельно. Без лифта.
– Откуда…- дернулась было Вика, но не закончила вопрос. Если незнакомец ее имя знает, то в его осведомленности о сломанном лифте нет ничего удивительного.
Парень понимающе улыбнулся.
– И второй вариант. Я беру Ваши мешки и помогаю доставить их до квартиры. Там мы пьем чай и все обсуждаем. – Парень подхватил пакеты и охнул: – Ничего себе. Как Вы их донесли?… Между прочим, занятые грузом руки, по уверениям психологов, должны свидетельствовать о мирных намерениях. Соответственно, меня можно не бояться. Так что выбирайте. Если чай дома имеется, я бы, естественно, предпочел второй вариант.
– Ну Вы и наглец, – только и нашлась, что сказать оторопевшая от 'ненавязчивого' предложения Вика.
– Понимаю, что набиваться в гости к девушке, тем паче молодой и симпатичной, без цветов и конфет – это полнейший моветон, но я подготовиться к встрече не успел. Обстоятельства вынудили торопиться. Обещаю при первой же возможности исправиться. И, пожалуйста, думайте быстрее, а то у меня скоро руки отсохнут.
– У меня же не отсохли. А пакеты можете обратно на землю поставить.
– Вы девушка молодая и сильная, а стар, слаб и немощен. Но пакеты пока подержу, а то весь психологический эффект пропадет. – Парень демонстративно облизнулся. – Я еще надеюсь на чай с ватрушками.
'Он что, клон Оспешинского? Хотя внешне – ни капли общего, а стиль поведения – одинаковый. Даже запросы относительно чая с плюшками точно такие же', – подумала Вика и полюбопытствовала:
– Где это Вы про подобные психологические эффекты узнали?
– Все расскажу, ничего не утаю. Пароли, явки и список прочитанной литературы сдам в первую очередь. Пойдемте, а?
Парень скорчил умильно-просящую физиономию, но Вика все равно колебалась. Запускать в свою квартиру незнакомца, тем более такого, казалось ей поступком необдуманным, на грани безрассудства.
Молодой человек, словно прочитав ее мысли, переступил с ноги на ногу и произнес:
– Меня, кстати, Никитой кличут. Процедура представления тоже, говорят, помогает установить атмосферу взаимного доверия и уважения.
То ли нехитрые психологические уловки сработали, то его ненавязчивый юмор, то ли некая 'болтологическая' схожесть парня с Оспешинским, но Вика, еще раз внимательно просканировав ауру и не обнаружив признаков агрессии, решительно тряхнула прической и, внутренне кляня себя за беспечность, согласилась:
– Хорошо, пойдемте. Чая не обещаю, но поговорить можно.
Чаем свежеиспеченного знакомца все-таки пришлось напоить. Со свежекупленными конфетами. Когда они зашили в квартиру, Вика быстренько распихала содержимое пакетов по холодильникам и шкафам, усадила самозваного гостя за стол и, вняв его настоятельным просьбам, открыла коробку 'Вдохновения'. Гость тут же придвинул ее к себе и начал со скоростью автомата уничтожать конфеты, не озаботившись наличием чая.
Вика включила чайник, подсела к столу, сложила руки на груди и весомо произнесла:
– Я слушаю…
– Очень хорошо.- Новый знакомый забросил в рот очередной порцию шоколада и начал рассказывать…
В процессе повествования конфеты были уничтожены подчистую. Так же, как и извлеченные из холодильника пирожные. Впрочем, жалеть о них не приходилось. За то, чтобы услышать рассказ Никиты стоило пожертвовать парой кружек кипятка, щепоткой заварки, коробкой конфет и тремя трюфелями. Да что там, за этот рассказ она и вагон разнообразных сладостей отдала бы, не моргнув глазом.
Монолог ее гостя, изредка прерываемый Викиными короткими вопросами, продолжался больше часа. К тому же складывалось однозначное впечатление, что ее новый знакомый кое о чем явно умалчивает, недоговаривает.
– …вот такие пирожки с котятами, – завершил повествование Никита и тоскливо посмотрел на пустую коробку. – А больше нет?
Вика отрицательно помотала головой.
– Нет.
– Кстати, может, пирожки есть?
– Бутерброды?
– С превеликим удовольствием. А то я оголодал что-то. Аки волчина позорный.
– Сейчас, – Вика, открыла холодильник, достала палку сырокопченой колбасы и головку дорогого швейцарского сыра и стала нарезать их тонкими пластиками. Руки действовали сами, словно без участия руководящих указаний из головного мозга, занятого усвоением полученной информации. Она и думать забыла о потенциальной опасности своего гостя и веских предупреждениях Оспешинского. На фоне услышанного подобная опасность выглядела… слишком мелкой.
Впрочем, времени на усвоение информации новый знакомый ей не предоставил.
– Ну что скажите? Верите мне?
– Не знаю… – Она действительно не знала. Слишком многое из его рассказа следовало бы проверить. Но гость совсем не похож на фантазера. Невзирая на его сомнительный юмор. Предпоследнюю мысль Вика и озвучила: – Но на писателя-фантаста Вы не тянете.
– В данном контексте такое заявление я расцениваю как комплимент,- улыбнулся Никита и взял с тарелки только что изготовленный бутерброд.
– Значит, это те самые легендарные альфы?
– Понятия не имею, насколько они легендарны, но, судя по записям вашего Семена Моисеевича, очень может быть. Скорее всего. Хотя сами себя они называют Детьми Земли.
– И это, как Вы сказали, Обновление?…
– Так точно.
– …что такое?
– Тут понятие имею, но слишком общее. Никакой конкретики.- Никита нахмурился. – Видите ли, я не могу в чужих воспоминаниях, будто в корзине, копаться. Это не компьютер, функции поиска нет. Чем успел поживиться, тому и рад. Тем более что образы, нередко, довольно размытые.- Гость замолчал, о чем-то
