— Надо подождать, когда выйдет ночной портье, — предложил Мейсон. Тогда наша дама с «Робертом» смогут спокойно войти в отель, попросить ключи от шестьсот девятнадцатого и шестьсот двадцать первого номеров и занять свои комнаты. Женщина должна держать ключи от номера в сумочке, не приближаться к регистрационной стойке и никогда никому не говорить, что ее зовут Грэйс Хэллум.
— А вы не боитесь, что телефон прослушивается? — спросила Делла после некоторого раздумья.
— Не думаю, — ответил Мейсон. — Нам надо использовать этот шанс, Делла. Беги к телефону и разыщи Пола.
А я пока понаблюдаю за этой парочкой, интересно, что они будут делать.
Минут через десять Делла вернулась. Мейсон ждал ее.
— Они здорово заинтересовались тем, что ты пошла звонить, Делла, но побоялись слишком уж обнаружить свой интерес. Сейчас они, наверное, гадают, где это нас так долго носило. Кстати, что сказал Дрейк?
— Ну, догадаться не трудно, — съязвила Делла. — Он согласился все сделать, но был страшно зол.
— А что это он так разозлился? — невинно поинтересовался Мейсон.
— Он сказал, что вы постоянно толкаете его на нарушение закона.
— Какого закона?.
— И вы еще спрашиваете! — Делла даже всплеснула от возмущения руками. — Вы поселяете одну женщину в номер, снятый на имя другой женщины…
— О чем ты, Делла? — с наигранным удивлением спросил Мейсон. — Она вовсе не поселится в номере другой женщины. Грэйс Хэллум выехала из отеля.
— Но она ведь не заплатила по счету.
— Счет был оплачен заранее Горасом Селкирком… Но если получилось, что Грэйс Хэллум покинула отель, не заплатив за номер, то это только ее проблема. А вот женщину, которую пришлет Дрейк, нельзя будет обвинить в обмане администрации.
— Но ведь она же будет занимать этот номер в гостинице?
— Совершенно верно, — подтвердил Мейсон. — Но она будет и платить за услуги. Ведь гостиничные услуги в том и состоят, чтобы сдавать номера постояльцам.
— Но она не зарегистрировалась?
— А что, есть такой закон, по которому все должны регистрироваться?
— Я думаю, есть.
— Но ведь Грэйс Хэллум тоже не регистрировалась. Она просто подошла к регистрационной стойке и взяла ключи от номера. Это может означать только одно: кто-то снял этот номер и дал указание портье выдать ключи женщине с ребенком, когда те придут в гостиницу.
— Ладно, — сказала Делла. — Но все равно это вряд ли особенно утешит Дрейка.
— Да я на это и не рассчитываю, — сказал Мейсон. — Впрочем, если я нанимаю детективов, то оплачиваю их услуги. Они должны точно выполнять мои указания, а я гарантирую, что у них не будет неприятностей с властями, и все.
А вот радовать их своими поручениями я не всегда могу.
Глава 14
Судья Гомер Ф. Кент обвел взглядом заполненный публикой зал и объявил:
— Пора подводить итоги предварительного слушания дела — «Суд присяжных против Норды Эллисон».
— Обвинение готово, — заявил Мэнли Маршалл, помощник окружного прокурора.
— Защита готова, — отозвался Мейсон.
— Очень хорошо. Приступим к делу, — сказал судья Кент.
Маршалл держался с самоуверенностью человека, для которого нет тайн как в самом этом деле, так и в законодательстве вообще, и он не намерен оставлять своему противнику ни малейшей лазейки. Следуя заранее разработанному плану, он вызвал на свидетельское место служителя загородного клуба «Сан- Себастьян».
Тот заявил, что утром, часов в одиннадцать, заметил на стоянке клуба одинокую машину. Это не показалось ему подозрительным, так как многие игроки в гольф приезжают в клуб пораньше, чтобы сыграть лишнюю партию. Чуть позже, около половины двенадцатого, к нему подошел кто-то из игроков и предупредил, что в одной из машин на стоянке кто-то сидит, похоже, этот человек сильно пьян и заснул в машине.
Служитель пошел посмотреть, в чем дело, и увидел, что человек сидит, навалившись грудью на руль. Он решил пока ничего не предпринимать и выжидал около часа. Затем вернулся, а когда подошел поближе, заметил кровь на полу машины и побежал звонить в полицию.
— Перекрестный допрос. — Маршалл выжидательно взглянул на Мейсона.
Мейсон встал.
— Вы заглядывали в машину, свидетель? — спросил он.
— Да, заглядывал.
— Вы открывали дверцу машины?
— Нет, дверцу я не открывал. Я просто заглянул в машину через боковое стекло.
— Вы заглянули через боковое стекло машины?
— Да.
— Тогда, значит, боковое стекло машины было поднято?
— Думаю, что так.
— У меня все, — сказал Мейсон.
Маршалл вызвал для дачи показаний коронера, рассказавшего, что он увидел на месте происшествия; фотографа, предъявившего сделанные там же снимки; патологоанатома, засвидетельствовавшего, что смерть наступила от пули Двадцать второго калибра. Пуля попала в левую часть грудной клетки как раз на уровне плеча. Она пробила грудную клетку и осталась в теле. Выходного отверстия на теле обнаружено не было. Судебный медик предъявил пулю и передал Александру Редфилду, эксперту по баллистике. По мнению врача, смерть не обязательно должна была наступить мгновенно. Какое-то время человек мог быть в сознании, а потом началось сильное кровотечение. Этот период, по его мнению, трудно определить. После выстрела до наступления смерти могло пройти десять-пятнадцать минут, а может быть, одна-две минуты.
— Перекрестный допрос. — Маршалл с вызовом посмотрел на Перри Мейсона.
— Если вы говорите, что невозможно точно определить время, прошедшее с момента попадания пули до момента наступления смерти, — спросил Мейсон, то возможно ли, по вашему мнению, что пострадавший получил смертельную рану в каком-то другом месте, а затем сел за руль и самостоятельно вел машину до того места, где позже был обнаружен его труп?.
— Это возможно, но маловероятно.
— Допускаете ли вы, что время, прошедшее с момента получения пострадавшим смертельной раны до его смерти, не может превышать десяти минут?
— Оно может быть около десяти минут.
— Может, оно было больше десяти минут?
— Я не думаю.
— Может оно составлять одиннадцать минут?
— Да, конечно. Когда я говорю о десяти минутах, это не значит, что я имею в виду время с точностью до секунды.
— Но вы, безусловно, представляете себе, сколько это — десять минут? — спросил Мейсон.
— Да, конечно.
— Теперь тем не менее вы говорите, что он мог жить одиннадцать минут.
