пробраться вовнутрь взрослый человек. Если только пятилетний сорванец!
Возможно, мельник чего-то боялся, держал здесь от кого-то оборону. И, похоже, его скелет остался внутри деревянного «склепа».
К тому же существовало еще одно «но», противоречащее схеме на пожелтевшем листке. Лучи палящего полуденного солнца не попадали в единственное окно (согласно плану должны были), а за маленьким мутным от грязи стеклом вообще ничего не виднелось.
Согласно элементарной логике лишь на закате светило могло дотянуться до этой стороны избушки. Видно, кто-то из древних плотников очень «хотел», чтобы Никита досидел здесь до темноты.
К тому же внезапно возникло неприятное, скребущее нервы ощущение, что за мельницей следят.
Кот резко обернулся: чья-то пригнувшаяся человеческая тень мелькнула и исчезла за высоченной елью, раскинувшей свои мохнатые лапы у самого начала лесной тропинки. И тут же сорока, громко захлопав крыльями, слетела с соседнего дерева.
Конечно, напугавший ее человек мог быть одним из любопытных деревенских жителей. Но всё- таки… дело это начиналось с трёх трупов в кабаке!
Кот решил вернуться. Мыслей, как проникнуть внутрь мельницы, все равно не появилось. К тому же стоило закупить продовольствие и позаботиться о ночлеге.
До деревни Кот мчался: шестое чувство подстегивало все сильнее и сильнее. И недаром!
Как только тропинка закончилась и из-за деревьев показалась первая хата старика-боровика, внутреннее беспокойство стало понятным.
От наглости местных «крестьян» на мгновение утратился дар речи! На том месте, где совсем недавно стоял мотоцикл, осталась лишь примятая трава и засохшая (демонстративная!) кучка коровьего помета.
Наверное, это был вызов? А может быть, что-то другое…
Ведь только по лесным дорогам до Железницы Кот добирался километров шестьдесят. И из этого лесного тупика на своих двоих просто так не уйдешь. Кто-то из «деревенских» хотел задержать здесь непрошеного гостя. Для чего?
Глава 3
Как Никита ни стучал по шаткой двери хаты старика-боровика, так никто в ответ на барабанную дробь кулаков и не откликнулся. И само собой возникло желание пройтись по другим избам, опросить, так сказать, с пристрастием свидетелей преступления.
Делать этого не пришлось! Возле крыльца единственного заброшенного дома в деревне, над невысокою, посеревшей от пыли травою обочины, возвышалась груда металла и пластика знакомого красного цвета, под которою и были погребены два колеса.
Опознать запчасти от родного мотоцикла не составило труда. Выходит, воровства как такового не произошло. К спрятавшемуся врагу не подкопаешься! Но не было ключей для сборки. А значит, металлом у собственных ног оставался металлоломом и ничем больше.
Интересно и то, что местный «механик» бросил кучу запчастей возле заброшенного дома. Коту, видимо, определили конкретное место жительства!
Внутри всё еще крепкой избушки, состоявшей из двух комнат и крошечной кухни, оказалась ржавая железная кровать с панцирной сеткой. На этом цивилизация навязанного «обиталища» заканчивалась.
И кровать ведь притащили совсем недавно: свежие следы от чьих-то сапог шли от двери до зала, где и бросили две погнутые металлические спинки и продавленную сетку.
Размер у отпечатка сапога небольшой… Скорее женский!
Кот вышел на улицу, с силой захлопнув за собою дверь. Треснуло так, будто пальнули из ствола. И это понравилось!
И тогда раз за разом дверь начала хлестать по косяку. Местные должны были усвоить, что городской гость прятаться не будет. Дверной проем «стрелял» до тех пор, пока не появились первые любопытные.
Вышла курносая блондинка (ее дом стоял как раз по соседству), а следом за нею из избы напротив «выкатилась» тридцатилетняя девица с нахмуренным лицом. Она застыла напротив кучи запчастей, широко расставив сильные красивые ноги.
Бабенка выглядела очень даже!.. Аппетитная брюнетка! Кот прочертил изучающим взглядом по щедро предоставленному на осмотр женскому телу, которое едва скрывалось коротким джинсовым сарафаном. Кровь с молоком!
- Чего вышла? – Решил начать он с фамильярной грубости. Такой разговор обычно быстро не заканчивается, и очень даже возможно, к нему присоединятся другие. – Дома не сидится, подруга?
- Какая я тебе подруга? Подрасти вначале!
Никита едко ухмыльнулся: он был на голову выше фигуристой девицы. Теперь стоило попробовать «зайти» с другой стороны. Ведь иногда излишняя самоуверенность – единственное, что сможет сдвинуть провальное дело с мертвой точки.
- Кто тут у вас механиком заделался? Если не трусишь, покажи пальцем. Я этому смельчаку руки, как ветки, отломлю.
Собравшаяся было уходить девица оглянулась. Увидев молоденькую соседку-блондинку, опершуюся на перила собственного крыльца, сморщила лицо, как от зубной боли. Видимо, дружбы между красотками - никакой!
- Как бы тебе не оборвали конечности, смельчак!
- А что, есть кому? – Недоверчиво ухмыльнулся Никита.
- Да найдутся!
- Чего-то никого не видать!
- А они днем не ходят. Так что лучше теперь не спи!
«Содержательный» разговор был полностью исчерпан - аппетитная девица, презрительно скривив губы на прощание, пошагала к своей избе. Крутые ягодицы шарами перекатывались при каждом ее шаге. Не смотреть вслед, не возможно! Видимо, она и рассчитывала на подобный эффект, потому что остановилась возле двери и, картинно приподняв подбородок, показала в профиль самодовольное, уже по-женски красивое лицо.
- Глаза не сломай, озабоченный! Или давай, если такой смелый, заходи!
В излишне томном голосе – то ли сексуальный вызов, то ли скрытая угроза. Провокация!
Но Никита не хотел останавливаться на достигнутом: местные должны были понять, с кем связались. Женскому полу мстить не стоило, хотя и чувствовался какой-то всеобщий сговор. Война так война! Не он её начал! Все теперь будут в равных условиях.
Булыжники валялись на каждом шагу. Вначале Кот взял в руки огромную палку и разогнал по темным углам трех резвых местных тузиков, усиленно пристраивавшихся сзади к джинсовой брючине.
Собачонки злобно потявкивали на городского «оккупанта», но выходить наружу уже не торопились и осуществлять мстительные замыслы не мешали.
Спустя пять минут целыми остались только стекла в окошках двух хат, принадлежавших девушкам, вышедшим на разговор. И еще уцелело окно из первой избушки, в которой обитал молодой алкаш. Камни отлетали от «волшебного» стекла, как от резины.
Камнемётчик булыжников не жалел. Он нуждался во всеобщем внимании и гаечных ключах. Остановился только тогда, когда чья-то небольшая прохладная ладошка обхватила вспотевший бицепс.
Из подвергнувшихся нападению избушек так никто и не вышел. Но не на такой эффект рассчитывал
