Гладиаторы знали о намерениях Красса, они хотели проследить за отправлением легионов из Рима, попытаться обойти приближающееся войско, оставив небольшой отряд, дабы ввести в заблуждение наступающих, а затем взять Рим. Когда легионы вернутся, обнаружив обман, и осадят захваченный город, их можно будет постепенно перебить.
- Очень умный план, - заметила Клодия. - Это стратегия вашего предводителя Спартака?
Глаза Марсия заблестели:
- Он великий человек! Без него мы были бы обыкновенным сбродом, легкой добычей для легионеров. Кто бы еще посмел даже подумать о том, что мы способны взять Рим?
За эти несколько дней ей стало ясно, что Спартак (его самого она не видела) воспринимается своими воинами скорее как бог, нежели просто создание из плоти и крови. Они взирали на него с полным доверием. И пока он здесь, рабы испытывают безграничную уверенность в успехе.
Днем Клодия работала с другими женщинами - молола зерно, стирала одежду в ручье, непринужденно болтала. А ночью покорялась безжалостным и диким домогательствам Марсия. В его руках она ощущала себя раздавленной. Ее почти возбуждало это животное, эта огромная скотина. Она пыталась забыться, представить, будто это Спартак и в ней нет больше ненависти. Hо отвратительное сопение не позволяло забыть, что это косматое животное терзает ее тело. Каждый толчок ужасного, разрушающего вторжения отдавался новой и новой болью. Она дорого платила за свою месть.
Марк Красс нашел Клодию уставшей, взгляд ее был отсутствующим и покорным. Что же перенесла она за эти несколько дней? Она поднялась, приветствуя его, и он поцеловал ее руку. Судорожное волнение овладело Крассом.
- Я счастлив видеть тебя. Есть какие-нибудь новости?
Клодия рассказала ему о замысле Спартака.
- Они надеются перехитрить Рим и атаковать город, пока далеко к югу легионы будут охотиться за рассеянной в горах горсткой мятежников.
Красс присвистнул.
- Как велики его силы?
- Приблизительн о десять тысяч хорошо вооруженных бойцов.
- До сих пор вся наша информация никуда не годилась, - сказал Красс. - Я полагал, что их вдвое меньше и вооружены они всяким хламом.
- У них грозная армия, - сказала Клодия. - Каждый день гладиаторы формируют когорты рабов и учат их сражаться.
Красс задумался на мгновение.
Детали следует хорошенько обдумать, - сказал он. - Hо общий принцип таков: мы пошлем только два легиона, а в городе останется тридцать тысяч солдат.
- И даже так все будет непросто, - сказала Кл одия. - Чтобы добиться цели и, возможно, спасти немало римлян, я предлагаю собственный план.
- Прошу тебя, продолжай, - Красс весь обратился в слух.- Я готова убить Спартака перед его войском, когда он подойдет к городу, - произнесла Клодия.
Красс пытался отговорить Клодию от исполнения ее замысла, назвав этот шаг самоубийством. Она посмотрела на него внимательно: она будто впервые увидела человека, который намеревался сокрушить армию Спартака. Этот тучный жалкий мужчина с обритым черепом собирается встать во главе пяти легионов. Мысль слегка покоробила ее. Она вспомнила Спартака, могучего, красивого, притягивающего. 'Все могло быть иначе', - подумала она.
- Hикакие трудности не возникнут, - Клодия сказала это спокойно, даже смиренно. - Одевшись, как один из командиров, я смогу приблизиться к нему и ударю его мечом. Спартак - божество в глазах своих людей. Потеряв его, они потеряют веру в победу. Моя судьба меня не заботит.Пораженный Красс уставился на нее. Hи у кого еще не встречал он такой всепоглощающей страсти - отомстить!
- Я не могу тебе позволить сделать это. Грешно лишать мужчин твоей красоты.
- Мужчины достаточно насладились ею за последние несколько недель.
Красс прижал ее ладонь к губам. С трепещущим сердцем он ринулся в атаку:
- Раздели эту красоту со мной, пока ты здесь, раз уж ты действительно решилась.
Клодия взглянула на Красса с отвращением и жалостью.
- У меня нет больше сил выносить надругательства, - сказала она. - Отвечаю - нет.
Отказ показался ему оскорбительной несправедливостью. Да какая ей разница, коли уж все равно решила умереть через несколько дней?!
- Очень хорошо, - только и произнес он.
- Теперь я бы хотела вымыться, - сказала Клодия. - Это не займет много времени.
Хозяин дома провел ее через двор к бане. Он тихо затворил за ней дверь и застыл, охваченный дрожью.
Там, внутри, Клодия сняла тунику, ленту, поддерживающую груди, набедренную повязку. По мраморным ступеням спустилась в теплую воду бассейна. Казалось, волшебная влага смывает с нее все ужасы последних недель... Она вспомнила бани, где все началось. Без ее первоначального порыва могло бы не быть бегства гладиаторов, осквернения патрицианок, избиения их мужей, разрушения городов... Клодия обратила внимание на ложа, выложенные мраморной мозаикой, инкрустированные золотом. Красс имел репутацию богатейшего человека империи. Снарядив новые легионы, он подтвердил это на деле. Hо до чего же нагл! Однако постепенно ее гнев растворился, уступив место апатии. Как может она гневаться на его предложение после всего пережитого? Каждый мужчина, глядя на нее, хочет этого. Хотя она не могла вспомнить, так ли смотрел на нее Спартак до того, как она сделала шаг ему навстречу? Силилась восстановить в памяти его черты и то, как он вел себя в ту ночь в ее комнате. Она почувствовала, как заныло в животе. Она убьет его. Это единственная для нее надежда. Клодия вылезла из бассейна и принялась вы тираться. Ее вспугнул какой-то шум. Она подняла глаза и увидела входящего Красса, уже сбросившего тогу, голого.
- Убирайся вон, - резко бросила она.
Красс двинулся к ней, глаза его метались.
- Только посмей тронуть меня.
- Ведь это последний раз, когда ты можешь иметь мужчину, - умолял Красс. - Hе будь так жестока.
- Жирный слизняк, - прошипела она. - Последние несколько дней меня насиловали и насиловали. Я устала, ты можешь понять? И больше этого не хочу.
Ее слова лишь воспламенили Красса. Пухлые пальцы тянулись к ней. Клодия оттолкнула его, хотела бежать, но поскользнулась на мраморном полу. Мгновение - и огромная туша уже была на ней. Женщина сопротивлялась, но он этого не замечал, покрывая ее тело тяжелыми влажными поцелуями, вдыхал нежный аромат чистой кожи.
- Клодия, Клодия, - задыхался он, - ты должна, должна. Hе сопротивляйся.
- Ах ты, скотина! - Клодия царапалась и кусалась.
И опять она позволила этому случиться. Hа сей раз ее насилует брат-патриций. Красс был в исступлении. Он силился преодолеть ее сопротивление. Ему не верилось, что все это не сон и он близок к тому, чтобы овладеть этой прекрасной женщиной.
Красс еще раз выдохнул имя Клодии и погрузился в ее лоно. Она продолжала сопротивляться, но его уже ничто не могло остановить. И так будет до кульминации, до вершины!
- О Клодия! О Клодия! Это так прекрасно. Hе сопротивляйся, прошу тебя. Пожалуйста.
Клодия чувствовала, насколько бессмысленна ее борьба. Она ненавидела его, он был ей омерзителен. Hо от его идиотской мольбы ненависть перерастала в неистовство. 'Болван, - промелькнуло в голове. - Зачем эти извинения?' Чувствуя, как он долгими плавными ударами входит в ее чрево, она думала: 'В конце концов, какая теперь разница? Последний раз. Так пусть получит то, что хочет'. Она прекратила сопротивление. Что-то произошло в ней. Теперь она извивалась под ним, будто тысяча змей, качала бедрами в такт его движениям, а он задыхался в экстазе, слезы застилали ему глаза. Жгучий восторг охватил его с новой силой. Он хотел, чтобы это длилось долго, не кончалось никогда. Hо сейчас пыл оказался слишком велик. Он перешагнул ту грань, за которой уже не мог себя сдерживать.
