— Да! Вверх — с Краевым, вниз… — Раденков замялся.
— Можете не называть! — поторопился сказать Красновский. — Пока что так будет лучше.
Наступило продолжительное молчание.
— Я должен как можно скорее связаться с центром, — проговорил наконец Красновский.
Раденков только взглянул на него.
— Конечно, не отсюда. Меня могут накрыть.
— Лучше из какого-нибудь места за городом.
— А не будет ли это еще опаснее?
— Нет, не будет, — успокоил его Раденков. — У нас здесь в сущности обстановка не совсем такая, как предполагают и рассказывают там, по ту сторону. Здесь власти хотя и смотрят в оба, но это вовсе не значит, будто за каждым гражданином следит агент. Можешь идти куда хочешь, никто тебя не остановит, разве только…
— Разве только — что?
— Разве сам засыпешься, обратив чем-нибудь на себя внимание.
— Куда же тогда пойти?
— Подумаем. По воскресеньям окрестности полны туристов. Можно совершенно незаметно пройти вместе с ними.
— Но со мною должен быть человек, пока я буду передавать. На всякий случай должен быть кто- нибудь. Могли бы вы со мной пойти?
— Конечно, я пойду, — с готовностью подтвердил Раденков.
— Да, так будет лучше. А вы здесь один живете, в этом доме?
— Пока что один.
— Удобное жилье. Как вам позволили занимать такую жилплощадь?
— По двум причинам. Во-первых, домик мой собственный, новостройка. Во-вторых, я женат.
— Как женаты? — вырвалось у Красновского.
— Да, женат, но вы не беспокойтесь. Жена моя в Варне, у свой сестры, и долго пробудет там.
— А она… знает?
— Конечно, знает.
— Не опасно ли это?
— Нет, не опасно. Ее брат там… по ту сторону.
— А он… приезжал сюда?.
— Приезжал, всего один раз, год назад.
— Не под наблюдением ли ваша жена?
— Почему? Здесь даже не знают, что брат ее за границей. Впрочем, это не существенно. Важнее другое.
— Что именно? — забеспокоился Красновский.
— Нам надо условиться на всякий случай: кто вы такой, откуда, зачем приехали, с каких пор мы знакомы. Вы меня понимаете?
— Да, вы правы.
Они ближе подсели друг к другу. Разговор продолжался почти шепотом.
Поздно ночью, подымаясь по витой лестнице, Красновский спросил:
— Как зовут вашего шурина? Того, что за границей.
— Райчинов… Димитр Райчинов.
Красновский вздрогнул, остановился и обернулся к хозяину.
— А что? Вы его знаете? — удивился Раденков.
— Да, знаю.
— Где он сейчас?
— Уехал две недели назад, — Красновский не стал пускаться в объяснения. Ему было известно, что курьера-парашютиста, посланного с самолетом Б-14, звали Димитр Райчинов.
Через два дня Красновский и Раденков подымались по живописным склонам Люлина.
Приближался полдень.
Тропинка, ведущая от монастыря к вершине горы, была крута и камениста. Грузный Раденков, непривычный к ходьбе, устал, хромая нога болела. Красновский торопливо шагал впереди, с рюкзаком за плечами.
В горах было людно. Воскресный день, солнечный и тихий, привлек много туристов, но большинство из них, боясь жары, оставались внизу, на полянах вокруг монастыря.
По тропинке их обогнала шумная компания молодежи. Во главе ее двигался полный, пожилой человек.
— Здорово, товарищи! — бойко окликнула девушка, легко шагавшая по краю дорожки, с биноклем на ремне.
— Здравствуйте! — ответил Красновский, слегка посторонившись.
— А, нелегко? — задорно улыбнулась девушка.
— Что именно? — неохотно отозвался Красновский.
— И рюкзак, и подъем, — рассмеялась девушка и лукаво взглянула на Раденкова.
— И еще кое-что, — добавил тот.
Девушка обернулась, замедлила шаг.
— А что еще? — спросила она.
— Годы! Годочки! — вздохнул Раденков.
Девушка снова поравнялась с Красновским.
— Отпустите длиннее ремни! Легче будет нести, — заметила она и слегка дернула его рюкзак.
— Ра-а-йна! Не отставай! — раздался юношеский голос из группы.
— До свидания! Меня зовут! — заторопилась девушка.
С перевала глазам открылась долина Струмы, переливающаяся всеми оттенками зелени под яркими лучами солнца.
Красновский засмотрелся.
— Что такое там внизу?
— Металлургический завод имени Ленина. Правее — теплоэлектроцентраль «Република», левее — пектиновый завод. Строят «наши друзья» и строят не на шутку, — прошипел Раденков.
— Да, смотри-ка, целый город построен! За каких-нибудь десять лет!
Раденков безмолвно посмотрел на Красновского.
Тот не мог прийти в себя от изумления. До своего отъезда из Болгарии он не раз видел с Люлина эту долину. Что было видно тогда? На горизонте — клубы дыма над угольными шахтами, полустанок Драгичево, несколько домиков села Церква, кое-где овечьи загоны, разбросанные по склонам гор, и больше ничего. А теперь?..
Раденков оглянулся, увидел, что никого кругом нет, спокойно зажег папиросу.
— Начнем? — предложил он.
— Есть еще время. Отдохнем часок, — отвечал Красновский. — После передачи сейчас же двинем в Драгичево. Надо прийти туда минут за десять до прихода поезда.
— Да, правильно.
Раденков развернул принесенное им одеяльце, расстелил его на сыроватой весенней земле и мирно улегся под лучами солнца.
— Садись, — любезно пригласил он Красновского. Тот снял с плеч тяжелый рюкзак и тоже растянулся на одеяле.
— Не могу понять твоих соображений, — опять завел шепотом разговор Раденков.
— А что?
— Можно было ограничиться одной передачей, когда мы были в Кремиковцах.
— Нет, — резко возразил Красновский и приподнялся на локте, — ты не думаешь, что могут засечь мой передатчик?
