Почему бы впустить его не сразу и оставить пока за дверью мокрым и дрожащим. 3 «Мой любимый, подожди, я сняла с себя одежду. Сейчас слишком поздно, чтобы одеваться вновь и пачкать вымытые ноги, чтобы подняться и впустить тебя в мою уютную комнату». 4 Он положил руку на задвижку; я почувствовала волнение, мое сердце встрепенулось, я вскочила, чтобы впустить его, мои душистые пальцы на замке. 5 Я широко растворила дверь, чтобы впустить, но, о отчаяние, за ней никого! Он повернулся и ушел во мрак ночи. 6 Я почти умирала, Я лишилась рассудка, мое страдающее сердце погружалось во мрак уныния. Я побежала в город, ища его там, зовя его. Жуткие пустые площади обманчиво отвечали мне эхом шагов. С отчаянием я искала моего возлюбленного. Я искала его, но не нашла. 7 Но они нашли меня, бесстрастные ночные сторожа, обходящие городские стены строгие стражи морали. Они схватили меня, бедную девушку. Они били меня, наделали мне синяков, они сняли мою верхнюю одежду и оставили меня плачущей в отчаяние. 8 О, дочери Иерусалима, я умоляю вас не говорить моему любимому, что я больна любовью, которая заставила меня предпринять эту безумную авантюру. Дочери Иерусалима отвечают (5:9) «О, ты красивейшая женщина нашего народа, что такого замечательного в твоем мужчине что ты так умоляешь нас?» Восхваление возлюбленного (5:10—16) Мой возлюбленный строен и румян, пышет деревенским здоровьем. Он выделяется среди тысяч молодых людей. 11 Его лицо напоминает бронзу загаром и тепло янтаря. Его волнистые локоны роскошны, черны, как воронье крыло, как пальмовые ветви шевелятся они при бризе. 12 Его быстрые глаза так полны веселья, как две голубки, танцующие в унисон при потоках текущих вод, голубки, которые купаются в молочном тумане и отдыхают на ароматных берегах. 13 Его заросшие щетиной ароматные щеки как клумбы для трав: их аромат подобен аромату гор специй. Его губы, как лилии, в чьих кувшинках течет ароматный сок, прекрасный на вкус. 14 Его опаленные солнцем руки — цилиндры, отлитые из золота, с кольцами из драгоценных камней, привезенных из далекого Ирана. Его плоский крепкий живот так бел и гладок, как доска из слоновьей кости, украшенная голубыми сапфирами. 15 Его прекрасные легкие ноги, как гладкие алебастровые колонны, мало испещрены прожилками, на золотых колодках стоящие. Его весь вид, его стать прекрасны, как ливанские высокие горы. Он весь желанен, всецело любим, он — источник никогда не увядающих плодов, вызывающих восхищение. Таков мой возлюбленный, это — мой дружок, о, дочери Иерусалима. Предложение помощи (6:1) Скажи нам, о, самая красивая,
