Птичьи права

То ли холод озаренья,
То ли ненависти лед.

Беспризорны, оробелы,
Взявшись за руки, летят
Ангел черный, ангел белый,
Друг на друга не глядят.

«Поморосил по мере сил…»

Поморосил по мере сил,
В листве короткий гром исторгнув,
Окурок тихо погасил,
И почвой принят. Без восторга.

Плескал беспечно, как вином,
Тревожным духом заоконным…
Но вовремя, по всем законам
Зазеленело за окном.

Одно лишь принимал всерьез —
Судьбу и ремесло поэта.
Рассказывали, что на это
Смотреть нельзя было без слез.

«Под кухонною полкой…»

Под кухонною полкой
Свой карандаш грызу,
Ругаю втихомолку
То вьюгу, то грозу.

Вокруг визжат и мчатся
Лихие домочадцы,
И жизнь моя легка,
Пока живу, пока

Румяный, большеротый,
Щербатый лик свободы
В заснеженном окне
Подмигивает мне.

РИСУНОК

Поминая черта всуе,
Сереньким карандашом
Человек метель рисует,
Белый снег и черный дом.

Ревность, чаянье, отвага
В простодушной серой мгле,
Рвется писчая бумага,
Пища стынет на столе.

И в последнем взрыве страсти,
Потеряв находкам счет,
Выхватит упругий ластик
И фонарик нанесет.

«А вот уже и в нашей яме…»

А вот уже и в нашей яме
Пахнуло злом нездешних нег:
Зашелушилось воробьями,
И капнуло грачом на снег.

Проснулась тихая старуха,