— С ума сойдет.
— Да ладно. Мы как-нибудь осторожно…
Пальма нерешительно смотрел в окно. Он явно сомневался. Я ждал.
— Надо попробовать, — добавил я.
— Надо, — кивнула Юлька.
Пальма, не отрываясь от окна, сказал:
— Ну давайте. Заодно за телефон заплатим.
И мы пошли грабить банк. Господи, какой неудачной аферой мне это казалось! Чем ближе мы подходили к сберкассе, тем страшнее мне становилось. Мне казалось, что все взоры прикованы ко мне, что все только и думают: 'Смотрите, вот этот псих-неудачник, который собрался грабить банк!'. А когда мимо нас проехала сине-белая машина с мигалкой, я чуть было не развернулся и не пошел назад. Конечно, я понимал, что никто меня не видит. Что в любом случае я останусь безнаказанным. Но поставьте себя на мое место и представьте себе все мои мысли (мысли вполне законопослушного человека!). Я не думаю, что вам будет уютно. Да еще за плечами висел рюкзак, в который мне предстояло положить столько ворованных денег, сколько я никогда не видел и в руках не держал.
— Короче, — я постарался не терять самообладания и найти хоть какие-нибудь слова. — Когда подойдем, вы куда-нибудь сворачиваете…
— Подожди, как это — сворачиваем? А за телефон заплатить? Пойдем вдвоем, — сказала Юлька. Я не стал говорить ей, что платить за телефон сейчас — высший идиотизм. Пускай идет, мне так будет даже спокойнее. Я буду знать, что не один там, в этом деньгохранилище.
— Ладно. Значит, мы вдвоем заходим, а ты, Пальма, остаешься где-нибудь неподалеку. Юлька платит за свет, а я ищу сейф…
— За телефон, — поправила меня девочка.
— Ага. Неважно. Потом я быстренько тырю денежки и убегаю. Встречаемся там, где стоит и ждет нас Пальма. Ну как?
— План потрясающий, — усмехнулся Пальма. Проще не бывает. Особенно трудна моя роль в этом действии.
— Тебе нельзя привлекать внимание, — тоном шпиона объяснил я. — Могут возникнуть подозрения — ты крутишься в банке, а потом едешь на операцию, которая стоит бешеных денег.
— Да ладно, Агата Кристи, не раздувай.
— Ничуть. Я на полном серьезе. Слушайте… А сколько денег-то брать?
— А бери все, — махнула рукой Юлька. — Чего там, пригодятся.
— Ага, а если их там миллион долларов?
Пальма покачал головой:
— Нет, нету там миллиона долларов. Хорошо бы был миллион деревянных хотя бы. Ты что думаешь, там такие большие суммы хранятся? Кому там нужен миллион долларов?
— Ну, мне, например, — довольно скромно заявила Юлька. — Не помешали бы.
— Куда тебе столько?
— Чтобы были.
Я через силу улыбнулся. У меня колени тряслись. На беду, я вспомнил, как завизжали две стойки в магазине, когда я решил украсть коробку конфет. А что, если и здесь так же?
А вдруг тут камеры особые? Вдруг они меня снимут?
Мне очень сильно захотелось домой. Просто до ужаса.
Когда мы подошли к белым стенам кассы, и Пальма ретировался к библиотеке, я твердо решил, что не пойду внутрь. Мне казалось, что стоит мне перешагнуть порог этого злополучного здания, сирены оглушительно взвоют, и сюда примчится вся милиция города. Да, черт возьми, я действительно так думал. Мне правда так казалось, и ничего больше не надо было, только смыться отсюда поскорее. Больше ничего.
Я не мог и представить, как, должно быть, я смешон со стороны. И что уже совсем скоро я буду вспоминать этот случай, как комедию, как анекдот какой-нибудь. Но это будет потом. А сейчас мне вовсе не смешно.
— Пойдем?
— Пойдем, — вздохнул я, сжимая кулаки, пытаясь спрятать там остатки храбрости. Но эти самые остатки оказались довольно подлыми: они просачивались сквозь пальцы, и пальцы разжимались, становясь ватными и бессильными. Я старался сжать их снова, но они никак не хотели меня слушаться. Я сдался… и шагнул за порог.
Ничего не случилось. Сирены не взвыли, и никто даже не посмотрел в нашу сторону. Юлька подмигнула мне и пошла к окошечку кассы с квитанцией.
Я растерянно озирался по сторонам. Где может стоять сейф? Может, в 'коммунальных платежах'?
Я неуверенно подошел к Юльке. Она посмотрела на меня, обезумевшего за несколько секунд, и кивнула. Мне как-то сразу стало легче. Ну ладно…
Я пройду через это окошечко. Да раз плюнуть. Совсем не страшно (если, конечно, не думать о камерах и сигнализации). Даже совершенно не страшно. Ну вот ни капельки…
Черт, похоже, ничего не получится. Самовнушение не действует.
А Пальма?
Если решусь, Пальму спасут. А если нет — значит, нет. Неужели не решусь?
Я разозлился на себя и напролом пошел в стену. Я удивительно легко проскользнул сквозь нее и понял, что все то, что я сейчас делаю — ерунда. Мне некого бояться. Меня не поймают, потому что меня просто-напросто нет.
И так легко и хорошо мне стало от этой мысли, что я понял: все будет отлично. Я снял с плеч потрепанный рюкзак и пошел искать сейф.
Я обошел все кассы. В голову стали закрадываться нехорошие подозрения. Сейфа не было. Нигде.
Ну что за глупость? Разве бывает банк без сейфа?
А может, они хранят деньги за какой-то потайной дверью? А что? Вполне вероятно. Я стал искать какую-нибудь дверь.
Двери тоже не было. Я встал рядом с кассиршей и стал смотреть через стекло на клиентов. Совершенно по-другому смотрится. Все что-то пишут, платят, просят… И все — через стекло. Даже переговариваются через микрофон. Не понимаю, зачем этот сепаратизм нужен? Неужели нельзя нормально разговаривать? Если это в мерах защиты от террористов там каких-нибудь, то тем более неясно. Неужели кусок стекла защитит от автоматной очереди?
Я представил себе, как сейчас сюда врываются террористы, орут: 'Всем на пол!' и требуют денег. Кассирша дрожащими руками открывает кассу и сыплет деньги в черную бандитскую сумку…
И тут выхожу я. Я отбираю у бандитов все их оружие и беру их на мушку. Они достают гранату, а я храбро выбиваю ее из их рук. Она не успевает разорваться (конечно, не успевает, а то неинтересная история получается!), и в это время сюда приезжает милицейский патруль… Террористов связывают, а я становлюсь героем…
Ну да, Супермен, размечтался. Если даже сюда и ворвутся террористы, тебе героем ни за что не стать. Ты — нечто бесплотное, несуществующее, тебе даже спасибо не скажут.
Ладно, хватит рассуждать о своей горькой и несправедливой судьбе. Надо деньги искать.
И тут меня пронзила одна очевидная мысль — а если бы граната взорвалась (я прекрасно понимаю, что никакой гранаты нет, и не дай Бог ей появиться, ведь здесь кроме этих людей есть еще Юлька! — но если бы, просто виртуально, здесь все-таки взорвалась бы граната, был бы второй шанс у погибших?
Я хотел прогнать эту страшную мысль, но она, как назло, крепко засела в моей голове. Так всегда — только начнешь думать о чем-то страшном, и ни о чем больше и не думается. А ведь правда, они бы тоже умерли по ошибке!
Но разве может повториться еще раз такая ситуация? Чтобы все эти люди были в этом банке, чтобы сюда ворвались те же террористы, бросили ту же самую гранату?
