взгляду рассмотреть все соблазнительные изгибы своего тела. Затем плавно, по-кошачьи приблизилась к нему и прижалась ртом к его губам, даря неописуемое наслаждение. Если до этого в сознании Патрика и возникала мысль об осторожности, то с этим поцелуем она исчезла бесследно.
Охваченный желанием, он безропотно позволил раздеть себя и уложить в постель. Для него уже не существовало ничего, кроме упругой белоснежной груди, нежным шелком скользящей под его ладонью; стройных ног, сжимающих сладостными тисками его бедра, и нежного лона, стремящегося соединиться с его восставшим естеством. Патрик стонал от наслаждения и извивался, будучи целиком во власти великолепной наездницы. Никогда еще он не испытывал подобного блаженства…
Мелисса погасила тонкую сигарету и посмотрела на спящего Патрика. Да, вне всякого сомнения, он именно тот, кто должен стать ее мужем. Наконец-то долгие поиски завершились успехом. В качестве миссис Корнелл она сможет осуществить многие свои мечты.
Молодая женщина мысленно поблагодарила мужчин за ту редкостную наивность, с какой они верят во всякие там стечения обстоятельств. Уж кто-кто, а она-то точно знала, сколько требуется приложить усилий, чтобы эти обстоятельства имели место. Нужное место и нужное время.
Впервые Мелисса услышала о Патрике Корнелле от одной из своих приятельниц. Речь шла об устройстве благотворительного вечера в помощь начинающим художникам, и ее знакомая надеялась, что мистер Корнелл предоставит свою галерею для проведения подобной акции. В тот раз Мелисса не увидела в Патрике подходящего кандидата на роль своего мужа, так как понятие «владелец галереи» ассоциировалось у нее с убеленным сединами старцем. Каково же было удивление женщины, когда на одном из светских мероприятий ей указали на неотразимого брюнета, пояснив, что это и есть Патрик Корнелл.
Мелисса заинтересовалась молодым и перспективным бизнесменом, чего уже было достаточно для того, чтобы запустить в действие сложный механизм «случайностей». Ей стоило немалых усилий, заручившись поддержкой приятеля, уговорить Уолтера Брукса затащить своего шефа на заведомо скучное мероприятие. Она пообещала одной из знакомых актрис устроить пробы на главную роль в фильме модного режиссера в обмен на то, что та обеспечит длительное отсутствие Уолтера во время приема, позволив Патрику остаться в одиночестве.
А скольких усилий стоило держать на расстоянии от столь привлекательного мужчины всех этих светских потаскух, ожидая, пока он не достигнет необходимой готовности! Нет, что ни говорите, такие труды достойны самого щедрого вознаграждения, которое Мелисса и собиралась потребовать. Не сразу, конечно. Ей было прекрасно известно, что мужчина, легко попавший на крючок, с такой же легкостью может с него сорваться.
Тщательно взвесив все «за» и «против», она приступила к осуществлению второй части своего плана.
Последние дни перед наступающим Рождеством Патрик провел в каком-то сладостном угаре. Он собирался провести предстоящий праздник вдвоем с Мелиссой и в канун рождественской феерии сделать ей предложение. Этот замысел не был спонтанным. Он вынашивал его в течение всех трех месяцев, которые они встречались. За это время ему пришлось выслушать сотни предупреждений от друзей и знакомых, убеждавших не торопиться со столь ответственным поступком. Но Патрик не желал слушать никакие доводы, он мечтал лишь об одном: быть всегда рядом с Мелиссой.
Сама Мелисса словно не замечала поднятой вокруг нее шумихи. Она даже ни разу не высказала желания официально оформить их отношения. И это несмотря на то, что вот уже больше месяца Патрик жил в ее квартире на правах полноправного хозяина. Удивительная женщина! Вполне достойная того, чтобы он мог надеть ей на руку обручальное кольцо…
Мелисса Ллойд щелкнула выключателем и прошла в ванную комнату. Здесь, за плотно затворенной дверью, она могла быть самой собой, что в последнее время стало для нее роскошью. Глядя на свое ослепительно прекрасное отражение в зеркале, молодая женщина уверяла себя в том, что ей осталось совсем немного времени носить «овечью шкуру», прикидываясь влюбленной дурочкой.
Если она все правильно рассчитала, то Патрик непременно сделает ей предложение в это Рождество. И она его примет. Да, черт побери, примет! А вот когда она станет законной миссис Корнелл, все, кто пытался отговорить Патрика от брака с ней, почувствуют на себе силу ее мести…
Стук в дверь прервал размышления Мелиссы.
— Любимая, ты идешь?
Патрик был весьма неутомим в сексе, что, впрочем, ее только радовало. Она поправила макияж и, нацепив самую соблазнительную улыбку, распахнула дверь.
— Какой же ты нетерпеливый…
Рождество выдалось снежное. Наблюдая из окна за медленно падающими с неба пушистыми хлопьями, Патрик подумал о том, что считает себя абсолютно счастливым человеком. Что еще может сказать тот, кто изо дня в день занимается интересным делом, а вечером, возвращаясь домой, оказывается в объятиях любимой женщины? Такое может только сниться. А может, все происходящее с ним и есть не более чем сон?
Ну, нет, разве очаровательное золотоволосое создание, ставящее в духовку рождественскую индейку, не из плоти и крови? Он сам имел возможность убедиться в этом долгими ночами, сплетающими в страстном единении два разгоряченных тела. А вчера… Воспоминания прошлого вечера заставили Патрика покраснеть, и он с опаской взглянул на Мелиссу. Заметила ли она его смущение? Похоже, нет. Будь его воля, время получило бы от него приказ лететь стрелой до той минуты, когда он обратится к Мелиссе с самыми главными в своей жизни словами…
Интересно, что сказали бы ее многочисленные поклонники, увидев, как она, Мелисса Ллойд, в кружевном переднике готовит рождественский ужин? Не иначе как то, что она сошла с ума. А что ей оставалось делать, если на ее предложение встретить праздник в дорогом клубе Патрик заявил, что предпочел бы остаться с ней дома и насладиться искусно приготовленной индейкой. С чего, интересно, он взял, что она умеет готовить? За всю свою жизнь Мелисса не сварила ни одного яйца. И чтобы не разочаровывать будущего мужа до поры до времени, ей пришлось пойти на хитрость.
Воспользовавшись тем, что Патрик весь день провел в поисках рождественских подарков, она заказала индейку в ресторане, затем приукрасила на свой лад и выдала за собственный кулинарный шедевр. На тот случай, если он все же заподозрит подвох, у нее было приготовлено тончайшее кружевное белье, способное затуманить мозги даже самому проницательному мужчине.
Глядя на пылающий в камине огонь, Патрик взял Мелиссу за руку и прижал к своему сердцу.
— Послушай, как оно бьется. Эго оттого, что ему известно все, о чем я собираюсь тебе сказать. Все до последнего слова. Так как только оно, мое сердце, было мне советчиком в принятии самого важного решения. С того дня, как ты появилась в моей жизни, я понял, что значит любить. Ты наполнила мое существование новым смыслом, заставила по-новому взглянуть на привычные вещи. Ответь мне, Мелисса Ллойд, согласна ли ты связать со мной свою жизнь перед Богом и людьми, делить на двоих радости и горести и, стать моей женой?
Мелисса еле сдержалась, чтобы тут же не выкрикнуть «да». О, как долго она ждала этого мгновения! Наконец-то победа! Нежно обняв Патрика, молодая женщина подарила ему долгий поцелуй и прошептала, взволнованно взмахнув ресницами:
— О, дорогой, как я счастлива!
Все еще сжимая ее в объятиях, Патрик требовательно посмотрел ей в глаза.
— Я должен расценивать твои слова как положительный ответ?
— Да, да, да…
Мелисса, смеясь, повалила Патрика на диван, и он увлек ее за собой.
— Сегодня самый счастливый день в моей жизни…
