уверяю вас, я не кусаюсь. – Скривив тонкие красные губы, она положила папку к себе на колени. – Итак, начнем с нескольких вопросов?
– Да, прошу вас. Мне нечего скрывать.
Ноэль сразу поняла, что совершила ошибку: Линда бросила на нее любопытный взгляд, гадая, действительно ли ее собеседнице нечего скрывать. Под мышками Ноэль выступил пот, свитер прилип к спине. Она попыталась представить себе термостат. «Держи себя в руках… тебе вовсе не жарко…»
– У вас есть хобби, Ноэль?
– Что?
– Вы чем-нибудь увлекаетесь?
Мысли Ноэль завертелись. Она приготовилась к допросу, а происходящее скорее напоминало собеседование при поступлении в колледж. Прокашлявшись, она ответила:
– Я пишу.
– То есть ведете дневник?
– Да, и не только. Я пишу преимущественно короткие рассказы и статьи. Некоторые из них даже были опубликованы.
– Они могли где-нибудь попасться мне?
Ноэль позволила себе сухо усмехнуться.
– Только если вы выписываете «Бюллетень Бэроида» или «Калифорнийский полицейский». – Она пожала плечами. – Для начинающих авторов любые издания хороши.
– Значит, это не просто хобби? Видимо, вы всерьез увлечены этим делом.
Предчувствуя ловушку, Ноэль сразу поспешила оговориться:
– Я хотела бы когда-нибудь стать профессиональным писателем. Но пока… – Думая об Эмме, она сверкнула искренней материнской улыбкой. – Я понимаю, что мои слова прозвучат старомодно и банально, но пока самое главное для меня – быть хорошей матерью.
В ответ Линда только застрочила в блокноте. Когда она подняла голову, ее лицо было непроницаемым.
– Раз уж мы коснулись этой темы, давайте поговорим о воспитании детей. Кто присматривает за вашей дочерью, когда у вас возникают срочные дела или когда вы… скажем, не расположены быть с ребенком?
Ноэль напряглась. Что это – завуалированный намек на ее алкоголизм? Тон Линды не внушал подозрений. Однако Ноэль поняла, что должна проявлять крайнюю осторожность.
– Моя бабушка, если она хорошо себя чувствует, – объяснила она. – И моя тетя Триш. Иногда по вечерам она остается с Эммой. Да, и еще у меня есть сестра-подросток, Бронуин. Эмма обожает ее.
– Похоже, у вас дружная семья.
– Мы очень привязаны друг к другу.
– Но несмотря на это, у вас, должно быть, полным-полно хлопот – ведь вам приходится ухаживать за больной бабушкой и воспитывать пятилетнего ребенка.
В голове Ноэль зазвенел первый сигнал тревоги. Значит, это действительно ловушка, а не игра ее воображения. Она осторожно произнесла:
– Нет, я не настолько занята. Как я уже сказала, бабушке гораздо лучше. Вскоре она совсем поправится.
Линда устремила взгляд из-под голых век на мрачноватое распятие над диваном.
– Хорошо, но если предположить, что лучше ей не станет? Если вам придется нанять сиделку?
Ноэль попыталась представить себе, как отреагировала бы бабушка на подобное предложение. Допустить, чтобы чужие люди торчали у нее на кухне, перебирали ее белье? Чтобы по лестнице туда-сюда сновала сиделка в белом халате и туфлях на толстой подошве? Нет, на такое бабушка никогда не согласится.
– Я решу эту проблему, когда она возникнет, – подумав, ответила она.
– Значит, так вы обычно и поступаете?
– Откровенно говоря, не понимаю, при чем тут… – Ноэль сделала паузу, глядя на нитку, торчащую из обивки дивана. Глубоко вздохнув, она продолжала: – Послушайте, доктор… то есть Линда, я оплачиваю счета вовремя. Дважды в год я снимаю зубной камень у дантиста и отвожу машину на профилактический ремонт. Но я считаю, что серьезные жизненные проблемы возникают внезапно и подготовиться к ним нельзя.
«Если бы я знала, что со мной случится такое, поверьте, я бы сейчас здесь не сидела», – мысленно добавила она.
Линда записала что-то в блокнот, ее блестящая каштановая челка вздрагивала при каждом энергичном взмахе ручки. Ноэль могла только догадываться, что пишет ее собеседница: «Импульсивность, отсутствие выдержки. Явные признаки неумения действовать в кризисных ситуациях». Ноэль ощутила прилив безумного желания вскочить и выдернуть чертов блокнот из рук Линды. Если она все равно проиграет, о таком поступке можно будет вспоминать с удовлетворением.
– Расскажите мне о вашем муже. – Линда с вежливым интересом взглянула на нее.
– Что вы хотите узнать?
– Прежде всего как бы вы описали ваши взаимоотношения?
Ноэль подавила циничную усмешку.
– Мы редко ссорились, если вы спрашиваете об этом. Когда наши мнения не совпадали… скажем так: обычно Роберту удавалось настоять на своем.
– И это вас раздражало.
Ноэль на минуту задумалась.
– Да нет… точнее, не раздражало до недавнего времени. Теперь мне кажется странным, что я даже не пыталась протестовать. Будь я посмелее, дело не дошло бы до суда.
– Как это?
– Полагаю, я давным-давно рассталась бы с мужем.
– Вы считаете, что в вашем алкоголизме виноват он?
Ноэль мрачно усмехнулась.
– Вижу, вы подготовились к разговору. Но мой ответ – нет. Я была алкоголичкой, но, к счастью, теперь я здорова. В своем алкоголизме я не виню никого, кроме самой себя. Я просто пытаюсь объяснить, что мой муж… – она помедлила, старательно подбирая слова, – не терпит возражений.
Тонкие нарисованные брови Линды приподнялись.
– Значит, случившееся вы считаете своего рода наказанием?
Ноэль уставилась на ее ручку, повисшую над большим желтым блокнотом. На обыкновенную зеленую шариковую ручку с золотистой эмблемой «Агентство недвижимости «Перекресток». Почти все сделки с недвижимостью Роберт оформлял с помощью этой компании. Каким путем эта ручка попала к Линде? Мышцы ее живота сжались.
– И да, и нет. Я не сомневаюсь в том, что мой муж любит Эмму. А еще он привык контролировать ситуацию. Когда я объявила ему, что подаю на развод… – При воспоминании об этом Ноэль задрожала и устремила взгляд на фарфоровые статуэтки, флиртующие друг с другом на полке над телевизором. – Словом, это его не обрадовало. Точнее сказать, он разозлился. Через два дня, проснувшись, я обнаружила, что моя дочь исчезла.
– Вам, вероятно, известно, что версия событий, изложенная вашим мужем, заметно отличается от вашей. – Бледное, будто резиновое лицо Линды как будто парило в тусклом свете, отделившись от тела.
– Все, что он говорит, – ложь.
– Понимаю. – Линда выжидательно постукивала ручкой по блокноту.
Ноэль зажмурилась.
– В тот вечер мы договорились поужинать вместе. Просто поговорить, только и всего. Мы еще не успели сделать заказ, когда я почувствовала себя… неважно. Мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Так и вышло. – Она открыла глаза, устремив взгляд в никуда. – А теперь меня обвиняют в пьянстве!
– А вы в тот вечер что-нибудь пили? – Линда виновато улыбнулась. – Вы же понимаете, я должна это