кровати. Перешучивался с ней, сидя за столом в солнечной кухне. Мэри понимала, что ее ревность бессмысленна и мелочна, но ничего не могла с собой поделать: она завидовала Вики. Настолько, что была готова схватить ее фотографию и швырнуть об пол.
Но, как часто бывало с ней, мгновенный порыв прошел. Дрожа, Мэри опустилась в кресло, отяжелев не только от усталости. «Господи, – думала она, – как низко я пала! Никогда не думала, что буду ревновать его к умершей женщине. Если бы Чарли знал!…»
Должно быть, Чарли заметил ее смятение. Бросив в ее сторону любопытный взгляд, он принес из кухни холодного пива. Утонув в огромном, как у старшего медведя, кресле, Мэри благодарно отпила глоток. Чарли не забыл, что она предпочитает «Хейнекен». «Но от этого мне не легче!» – хотелось протестующе выкрикнуть ей.
– Тяжело, должно быть, мотаться туда-сюда. – Чарли опустился на диван, поставил локти на колени и завертел в руках свою бутылку.
– Я справляюсь, – пожав плечами, отозвалась Мэри.
Чарли в безмолвном тосте приподнял бутылку.
– Как всегда. – Он окинул ее восхищенным взглядом. – Ты прекрасно выглядишь, Мэри, у тебя загорело лицо. Мне нравится – это тебе идет.
Мэри оглядела собственную одежду – костюм от Армани.
– Как говорится, я просто оделась для выхода в свет. – Она улыбнулась и перевела взгляд на картину над камином – на редкость удачное полотно маслом, изображающее пасущихся лошадей. – Откровенно говоря, – призналась она, – для меня стало мукой собираться в город. Я совсем избаловалась, весь день расхаживая в шортах и теннисках. Уверена, колготки изобрел мужчина: те, кому приходится надевать такую неудобную одежду, ни за что не изобрели бы ее.
Чарли рассмеялся:
– Поверю тебе на слово! – Он отставил бутылку на журнальный стол – толстую дубовую доску на чугунных ножках. – Кстати, ты, должно быть, проголодалась. Салат будет готов через минуту.
Он начал подниматься, но Мэри остановила его, коснувшись колена.
– Чарли, давай лучше поговорим. – Сейчас она не смогла бы проглотить ни крошки, особенно под пристальным взглядом Чарли – взглядом мужчины, думающего отнюдь не о еде. Чарли снова сел, внимательно глядя на нее. Неожиданно для себя Мэри выпалила: – Помнишь наше второе свидание? После первого, которое мы потратили впустую?
Он мечтательно улыбнулся своим воспоминаниям, но его глаза остались ясными. Неужели он пришел к тому же решению, что и она? Что близость принесет им больше вреда, чем пользы? Мэри надеялась, что Чарли поймет ее доводы, но вдруг раскаялась в своем решении.
– Насколько я помню, мы наверстали упущенное по дороге домой, – усмехнулся Чарли.
– Разве можно забыть такое?
В «олдсмобиле» Джефферсов стало так душно, что им пришлось опустить все стекла и несколько раз объехать вокруг квартала, прежде чем они осмелились остановиться возле дома Мэри.
Не забыла она и последовавшие вечера. Вечера, когда они останавливались у озера и целовались часами, пока у нее не опухали губы, а тело не начинало ныть от желания. Чарли ни на чем не настаивал. Продолжения захотела она сама. Она всем сердцем жаждала любви, которой так долго была лишена. Странно, что она удивилась, вскоре обнаружив, что беременна.
– Посмотри, к чему это привело. – Улыбка Чарли была исполнена иронии. – Ты думала, что когда-нибудь мы, родители средних лет, будем сидеть вот так, обсуждая проблемы нашей взрослой дочери?
– Такое мне и не снилось. – Мэри вдруг осенило: о некоторых событиях людям лучше не знать заранее. Если бы в юности ей удалось одним глазком заглянуть в будущее, она впала бы в депрессию. – Кстати, о Ноэль: сегодня она звонила тебе?
Чарли кивнул.
– Насколько я понял, встреча с психологом прошла неудачно. И конечно, Дорис внесла свою лепту. Ты же знаешь, какой упрямой она бывает.
– Еще бы! – простонала Мэри, снова ощущая угрызения совести от того, что ее сегодня не было рядом с дочерью.
– Но это еще не все, – продолжал Чарли. – Ноэль заезжала к своей бывшей соседке. Ты помнишь Паттерсонов? Они были на крестинах. – Он мрачно уставился в черное жерло камина. – Выяснилось, что показания Роберта подтвердила не кто иная, как Джуди Паттерсон. Он оказал давление на ее мужа, и она уступила. Тоже мне подруга!
Мэри передернулась, как от холодного ветра. С кем им предстоит бороться? Ясно одно: отнюдь не с обычным противником. Похоже, весь город пляшет под дудку Роберта.
– Ты говорил о каком-то событии, – напомнила она. – Ты имел в виду встречу Ноэль и Джуди?
– Отчасти да. – Чарли опять глотнул пива. – Но и это еще не все. Об одном обстоятельстве Ноэль не знает.
У Мэри тревожно заколотилось сердце. Она молча наблюдала, как Чарли ставит на стол свой портфель.
– Посмотри сама. – Он вынул из портфеля конверт и протянул Мэри.
Неизвестно почему Мэри вдруг стало страшно. Мурашки побежали по ее рукам, как от прикосновения ледяных пальцев. По какой-то причине ей не хотелось знать, что лежит в конверте.
Почувствовав ее нерешительность, Чарли тихо произнес:
– Это отчет о вскрытии останков Коринны. – Судя по его тону, вскрытие не только подтвердило, что их подруга покончила жизнь самоубийством.
Холодеющими пальцами Мэри неловко открыла конверт. Значит, Коринну действительно убили. Господи, и все эти годы…
Должно быть, Чарли прочел ее мысли, потому что одной фразой отмел всякую причастность Роберта к умышленному убийству.
– Ее никто не убивал, – сообщил он. – Алкоголя и наркотиков в крови тоже не обнаружено.
– Но это еще ничего не значит! – упрямо возразила Мэри.
– Доказательств обратного нет.
– Тогда зачем мне читать все это?
– Выяснилось кое-что другое. – Чарли присел на подлокотник ее кресла и положил ладонь на плечо Мэри. Тепло, проникающее сквозь ткань костюма, слегка успокоило ее. – Коринна была беременна.
Мэри ахнула. Ей вдруг стало одиноко, ей показалось, что она стоит на верхней площадке крутой лестницы.
– О Боже! Почему же она… – Мэри зажала себе рот ладонью. Так вот что хотела сообщить ей Коринна! Хриплым шепотом она спросила: – Какой был срок?
– Недель шесть. Должно быть, она узнала о беременности незадолго до смерти.
Мэри прижала кулак к животу, где возникла тянущая пустота.
– Она звонила мне, Чарли. Примерно за неделю до… – Она глотнула воздуха. – Но я была занята. Я пообещала перезвонить, но так и не собралась. Если бы я сдержала слово, она не решилась бы…
Чарли притянул ее к себе, не давая заговорить. Уткнувшись лицом в мягкие складки его рубашки, Мэри почувствовала, что время вдруг замерло. Не было долгих лет, прошедших с той страшной зимы. Она, семнадцатилетняя, вновь прижималась к мужу, слыша, как рушится с таким трудом выстроенная жизнь.
– Ты ни в чем не виновата, – бормотал он. – Она не вынесла страха и отчаяния.
Ему не понадобилось добавлять: «Как и мы».
Мэри отстранилась и уставилась ему в лицо.
– Допустим, речь действительно идет о самоубийстве. Но это не умаляет вину Роберта. Теперь у нас есть недостающее звено – мотив.
– Откуда нам знать, сообщила ли она ему о беременности?
– Давай предположим, что сообщила. Думаешь, Роберт предложил бы ей выйти за него замуж? За четыре месяца до выпускных экзаменов и поступления в Стэнфорд? – Мэри задумалась, пытаясь представить себя на месте Коринны. – На аборт она ни за что не согласилась бы. Ее воспитали в строгих
