способствует и опережение адвоката в разъяснении прав или каких-либо выгод своего положения допрашиваемому.
Частой ошибкой следователей является и отказ от планирования допросов. Между тем, приступая к допросу, необходимо представлять его цель, подлежащие выяснению вопросы, их последовательность, объем могущих быть предъявленных в ходе допроса доказательств, способы их предъявления. Отсутствие планирования приводит к поверхностности допросов, носящих зачастую лишь формальный характер. Вместе с тем составлять буквальный план допроса, вносить в него формулировки вопросов, заранее определять их точную последовательность обычно необходимо лишь перед предполагаемым изобличением во лжи допрашиваемого избранной постановкой вопросов. В иных случаях достаточно предусмотреть несколько вариантов общего хода допроса в зависимости от возможной ситуации.
Успешность планирования и, как следствие этого, результативность допроса зависят от наличия и качества информации, имеющейся в распоряжении следователя, как о расследуемом событии, так и об индивидуальных особенностях допрашиваемого. Изучение криминалистически значимых аспектов личности преступника является фундаментом успешности моделирования возможного его поведения в ходе следственных действий с его участием{49}.
Содержание планов повторных допросов зависит как от обстоятельств, подлежащих выяснению, так и от линии поведения, занятой допрашиваемым на предыдущих допросах. Первый же допрос в значительной мере носит разведывательный характер, он призван определить позицию допрашиваемого, избрать возможные для применения на последующих допросах тактические приемы и установить необходимый для их использования психологический контакт. Кроме того, в случае установления психологического контакта только в условиях первоначального допроса существует неповторимая возможность допроса без участия адвоката при условии согласия задержанного. Получение на это согласия подследственного, мотивированное необходимостью неотложного характера допроса в интересах самого задержанного, интересах его близких, на которых может пасть тень подозрения, может помочь получить признание.
Нельзя забывать, что отрицание вины — правомерная позиция лица, ошибочно подозреваемого в совершении преступления. Вместе с тем за отрицанием вины может стоять как невиновность, так и стремление избежать ответственности. Не следует забывать и того, что признание может быть как правдивым, так и ложным. В любом случае, как это и будет показано ниже, задача допроса — с максимальной полнотой выяснить и зафиксировать все фактические данные, сообщаемые допрашиваемым в обоснование своей позиции, с целью проведения их всесторонней проверки.
Сделав признание, допрашиваемые часто начинают жалеть об этом и меняют свои показания. Такой отказ от показаний либо изменение их в любом случае осложняет расследование, а потому при получении правдивых показаний нельзя делать длительных перерывов в допросах, необходимо постоянно уточнять и детализировать полученные ранее показания.
Основным препятствием к получению правдивых показаний является нежелание говорить правду. Лицо, имеющее причастность в любой форме к совершенному преступлению, тем более непосредственно участвовавшее в его совершении, постоянно размышляет о том, как избежать ответственности за содеянное или иных неблагоприятных для него последствий откровенности, что и определяет его позицию.
В ходе расследования влияние того или иного мотива у допрашиваемого меняется. Мнение о выгодности тех или иных показаний изменяется по мере нарастания угрозы наказания, накопления уличающих доказательств, информации о наличии таких доказательств у следователя, изменения процессуальной обстановки, приобретения нового опыта, возрастания влияния со стороны преступного окружения и других лиц. При этом отрицание своей вины, с точки зрения преступника, является наиболее доступным и простым способом затруднения хода расследования.
Основными мотивами при выборе своего поведения у членов организованных преступных групп являются: страх перед установленной законом ответственностью и стремление ее избежать; страх перед местью членов организованных преступных групп; стремление скрыть соучастников, утаить нажитое преступным путем; круговая порука членов организованной преступной группы и связанный с нею расчет на материальную и иную поддержку со стороны группы; уверенность в невозможности доказать их причастность к преступлению без их показаний, что представляется выгодным и для менее тяжкой квалификации содеянного; наличие глубокой антиобщественной психологической установки членов организованных преступных групп и связанной с нею неприязнью к правоохранительным органам.
Члены организованных преступных групп на различных этапах расследования, как правило ситуативно, могут дать правдивые показания, оценивая при этом свое положение как безвыходное, но затем обычно «постепенно, под влиянием защитных механизмов, воздействия лиц из ближайшего окружения и оценки последствий происходит преобразование отношения к содеянному, внутреннее освобождение от вины и полное отрицание обвинения»{50}.
Участники организованной преступной деятельности в основном признаются в совершении преступления только тогда, когда у них нет иного выхода либо им это выгодно, при этом они, естественно, могут и ошибаться в своих расчетах. Как правило, члены организованных преступных групп дают правдивые показания из утилитарных мотивов в результате очевидности преступления и при задержании с поличным, в результате изобличения собранными доказательствами из рационального расчета, ввиду опасения причинения вреда каким-либо их интересам сотрудниками правоохранительных органов, в результате давления со стороны соперничающей организованной преступной группы.
Вместе с тем в ряде случаев члены организованной преступной группы могут пойти и на самооговор по следующим мотивам: из стремления скрыть действительных преступников из числа лидеров и активных членов группы, под воздействием угроз со стороны указанных лиц, из желания таким способом усыпить бдительность следствия и этим избежать обнаружения следов преступлений, действительно им совершенных, с возможным впоследствии отказом от признания.
Для сравнения можно отметить, что по делам настоящей категории для свидетелей характерна следующая мотивация дачи ложных показаний: родственные или дружеские отношения с членами организованной преступной группы, боязнь мести со стороны членов организованной преступной группы, чувство солидарности с преступниками в силу своей принадлежности к преступной среде, нежелание терять время на выполнение обязанностей свидетеля в ходе следствия и в суде, боязнь ответственности в случае изменения ранее данных ложных показаний.
Для определения мотивации дачи тех или иных показаний необходимо использовать рефлексию, то есть «размышление, связанное с имитацией мыслей и действий противника и анализом собственных рассуждений и выводов»{51}. При этом нельзя упускать из виду то, что допрашиваемый и его защитник со своей стороны также стремятся уяснить себе ход рассуждений следователя, его отправные точки, что обязывает допрашивающего быть сдержанным и скрывать цели применяемых тактических приемов.
Применение тактических приемов носит избирательный характер. Тактика допроса предусматривает выбор и использование тех тактических приемов, которые в данном конкретном случае способствуют получению правдивых и полных показаний либо изобличающих допрашиваемого во лжи, направленных на проверку его показаний.
Общепризнанно, что тактические приемы могут применяться лишь в определенных пределах. О соответствии тактических приемов требованиям уголовно-процессуального закона говорить отдельно нет необходимости, ибо вся деятельность следствия регламентируется этими требованиями и подчиняется им. Одно из главных требований к тактическим приемам — их избирательность, то есть способность давать положительный эффект только в отношении лица, скрывающего правду, препятствующего установлению истины, и быть нейтральными в отношении незаинтересованных лиц{52} .
Естественно, следователь не должен вместо использования тактических приемов прибегать к обману допрашиваемого, то есть к сообщению ему ложных сведений о положении дел, либо извращать истинные факты. Однако это не означает, что он должен препятствовать совершению допрашиваемым ошибок в определении намерений следователя, значения задаваемых им вопросов, определении информированности следователя и т. д. Таким образом, целью применения тактических приемов является
