11. Лестница-чудесница
Минька очнулся, но не спешил открывать глаза. Он внимательно прислушался. Тишина. Судя по ощущениям, он лежал на чем-то жестком, возможно, даже камнях. В голову как-будто ваты напихали.
Минька медленно разлепил ресницы. Его окружала черная мертвая темнота.
Он осторожно сел, поднес ладонь к самым глазам и — не увидел ее.
Он поднялся на ноги, вытянул руки и пошел вперед, пытаясь определить, находится он в помещении или нет. Больше всего он боялся на кого-нибудь наткнуться.
Он уже сделал шагов тридцать, а до стены не добрался. Под ногами шуршал гравий — не гравий, песок — не песок; так, не пойми что.
Минька повернул направо и сделал еще двадцать шагов. Потом споткнулся, упал и решил пока никуда не ходить.
Потянулось время ожидания. Минька ждал. И темнота ждала. И каждый отдавал другому право первого хода.
Понятно, что Миньке первому надоело ждать. Он встал и опять пошел. На сей раз он не сворачивал. Осторожно нащупывая путь, он шаг за шагом продвигался вперед и считал: «Раз, два, три…».
На счете «сто сорок два» он плечом что-то задел.
— Ты кто? — глухим голосом спросил Минька.
Ответа не было.
— Эй! — на всякий случай повторил позывной Минька.
Убедившись, что ему не собираются отвечать, он нашарил предмет и стал его исследовать. На ощупь это оказалось дерево с довольно толстым стволом.
Ну, и что это значит? Кто погасил свет? И долго еще мне блуждать в потемках?
— Эй, там! — крикнул он. — Хватит уже! Включайте свет! Я темноты не боюсь!
— Минька, ты здесь? — услышал он голос Тэи и изо всех сил заорал в ответ:
— Да!!!
— Иди сюда, на звук! — отозвалась она и запела на неведомом языке.
Минька, спешно, как мог, шел на песню. Наконец, он коснулся Тэиной руки. И она крепко сжала его ладонь.
— Давай-ка выбираться отсюда, — сказала Тэя. — Держи меня за руку и ни о чем не думай.
Минька с готовностью выполнил приказ. Не такая уж она и сумасшедшая…
Тьма раскололась на миллион осколков.
То, что сперва показалось Миньке ярким светом, было на самом деле лишь приглушенным сумеречным тоном. Детей окружали развалины какого-то колоссального здания. Груды огромных камней, гранитных плит, бревен и досок. Минька повернулся к Тэе.
— Спасибо, что вытащила меня.
— Не за что.
— Как ты нашла меня?
— Я ведь немного знакома со здешними местами, — уклончиво ответила Тэя. — И с кое-какими уловками, которые работают. Когда я поняла, что ты уже не придешь в Музей, мне пришлось вернуться домой. И я попалась Мириусу. Можешь представить, что он мне наговорил!
Минька понимающе хмыкнул.
— Мне не удалось скоро от него ускользнуть. И сейчас я боюсь, что у меня мало времени. Если обнаружат, что я опять здесь, мне не поздоровится. И уж потом они позаботятся, чтобы я не выбралась сюда больше.
— Почему они не хотят, чтобы ты помогала мне?
— Есть причина. Потом как-нибудь расскажу.
— Ладно. Что будем делать?
— Не знаю. Воспользоваться тенью нам не дадут. Есть один способ… Но я не уверена, что получится.
— Разве у нас много вариантов? Опять бродить по городу?
Тэя не ответила.
— Давай сядем. — сказала она. Они сели на камни. — Закрой глаза и представляй себе то, о чем я буду говорить. Готов?
— Угу.
— Большое здание, очень большое, самое большое, какое только можно вообразить. Оно бежевое с серыми полосками, а окна самых разных форм: круглые, квадратные, ромбы, овалы, прямоугольники. Все окна закрыты. Занавесок не видно. За окнами внутри темно. Подъезд с пятью высокими тонкими серыми колоннами. Лестница из розового камня, шесть ступенек. Дверь темно-коричневая, широкая, тяжелая. На ней резные фигуры мускулистых мужчин и стройных женщин, которые повсюду выглядывают из-за кустов и деревьев. Две золотые круглые ручки… Возьми меня за руки… Вспыхивает свет в окнах, во всех сразу. Вот он белый, а вот становится золотистым. Медленно отворяются обе створки двери. За ними мягкий свет. Широкая лестница из белого мрамора. Такие же мраморные массивные перила… — Тэя будто всхлипнула и умолкла.
Минька напряженно ждал. Он всей душой желал, чтобы у Тэи получилось. Просто желал — и все.
— Можешь открыть глаза, — услышал он. — У нас получилось.
Они стояли на той самой лестнице, о которой говорила Тэя. Ступени извивались серпантином и уводили в бесконечную высоту. Это здание было поистине огромным.
— Вот здесь мы точно будем сто лет ходить, — сказал Минька.
Тэя не ответила и начала подниматься.
Они поднимались, и этому не было конца. Ступени становились все выше, лестница — все уже. Минька тяжело дышал. Он давно шел, стиснув зубы. Ноги не слушались. «Скоро мне придется ползти.» — подумал Минька. Тэя со вздохом упала.
— Я больше не могу. Нет сил.
— Давай отдохнем. Я тоже устал.
— Нет, потом будет хуже. Иди один.
— Куда я пойду без тебя? Я ничего здесь не знаю.
Тэя приподнялась и стала переползать со ступени на ступень. Сначала Минька, как мог, помогал ей. Потом, окончательно выбившись из сил, тоже пополз.
Они двигались, отдыхая каждые семь… пять… и наконец, три ступени. Лестница неумолимо длилась.
— Слушай, ты еще хочешь попасть в тот дом? — слабым голосом спросила Тэя.
— В какой?
— Ну, в тот, с Краном.
— А-а… Даже не знаю. Я хочу, чтобы лестница кончилась.
— Ты должен мечтать о том доме, ты должен хотеть войти в него, ты должен…
Минька хотел сказать, что ничего не должен. Он хотел спросить, почему надо так упираться из-за игры, пропади она пропадом. Но посмотрел на изнемогающую Тэю и промолчал. Было ясно: по какой-то причине для нее это очень важно. Минька не хотел обижать товарища. Они продолжали подъем.
Лестница оборвалась внезапно. Лежа на небольшой площадке, Минька ошалело смотрел в окружающую темноту. Тэя бессильно разрыдалась.
— Не плачь, Тэя, не плачь, — бормотал Минька. — Мы что-нибудь придумаем…
— Что уж тут придумаешь! — горько отозвалась Тэя. — Ты не представляешь, кто нам мешает. С ним мы не сладим.
— В таком случае… — Минька хотел сказать: «выйдем из игры», но не закончил фразы. Сейчас он как никогда остро ощущал, что не так-то просто выйти из этой игры. — А что если полететь?
— У тебя есть силы? И потом — куда?
— Вниз. Или вверх. Какая разница?
