и развернул хрустящий сверток.
Передо мной оказалась маленькая картонная коробка с крышкой. Я осторожно приподнял крышку. Она открылась без труда. Рита и я смотрели на нее с напряженным интересом. Все это напоминало рождественские праздники. Каждый хотел увидеть, что Дора оставила в наследство.
Оказалось, что это обычная банка со стеклянной крышкой. Подобные сосуды используются для хранения варенья, только содержимое здесь выглядело иначе. На дне было немного какой-то массы, напоминающей деготь. Мы удивленно на нее уставились. Наконец я первый обрел дар речи.
— Это все?
Рита кивнула.
— Она мне действительно больше ничего не оставила, господин Синклер.
— Странно.
Она пожала плечами.
— Если вас интересует мое мнение, то я тоже думаю, что это странно. Но что поделать? Я ведь просто выполнила ее последнее желание. Делайте с этим что хотите.
— Отдать на анализ…
— Да, она хотела этого.
Я откашлялся. Рассматривая банку, я покрутил ее в руке. Масса, лежавшая на дне, почти не двигалась. Она была очень густой и черной, как смола.
— Вы знаете, Рита, что это такое?
Она откинулась на спинку стула и опять распушила руками свою огненную гриву.
— Вы, наверное, думаете то же самое, что и я.
— Деготь?
— Вот-вот. — Она размахнулась и ладонью руки стукнула по столу.
Я криво улыбнулся.
— Конечно, я задаю себе вопрос, зачем отдавать на анализ какую-то смолу?
— То было известно только ей одной. Впрочем, это не обязательно смола, мистер Синклер.
Я отвинтил крышку, поднес банку к носу и понюхал ее содержимое.
— Ну? — спросила Рита.
— Да собственно, запаха нет. Впрочем, попахивает какой-то гнилью.
Я подал ей банку.
— Вот, понюхайте.
Рита понюхала.
— Вы правы, господин Синклер, не смею возражать. Я бы, пожалуй, сказала, что это лежит в банке давно.
— Возможно.
Я взял банку и завинтил крышку.
— В любом случае я дам вам знать, когда результаты анализа станут известны. Хорошо?
— Я подожду.
Мы встали одновременно. Рита подала мне руку. Рука была сильной.
— Сколько времени пройдет, пока вы получите результаты анализа?
— Это зависит от наших экспертов. Но не беспокойтесь, у них квалификации хватит.
— Надеюсь.
— Как мне с вами связаться?
— Здесь в вагончике, к сожалению, телефона нет. Давайте как-нибудь вечером я вам позвоню.
— Хорошо.
— Ваш номер у меня есть.
— Тем лучше.
Когда я нажал на дверь, чтобы открыть ее, Рите пришлось придержать ручку, иначе порыв ветра вырвал бы дверь у меня из рук. Я бегом добрался до автомобиля. При этом меня не переставал мучить вопрос, что же за наследство оставила старая женщина?..
— Я пошла, — сказала Гленда Перкенс. Она зевнула и затянула пояс плаща.
— Давай. Удержать тебя я не могу.
Гленда, наклонив голову, посмотрела на меня.
— Ты все еще думаешь, что при анализе можно будет что-то установить?
— Конечно.
— Тогда ты безнадежен. — Она улыбнулась. — С другой стороны, лучше сидеть в кабинете, чем мотаться по улицам при таком ветре.
— Тогда оставайся здесь тоже.
Она провела рукой по своим темным волосам.
— Это не получится. Мне надо еще зайти в магазин.
— Может, мы сходим пообедаем?
— Да-да, может быть. Когда ты предлагаешь такие вещи, никогда ничего не выходит. Уж это-то я знаю.
— Ну, как угодно.
В кабинет вошел Сьюко, тоже собираясь уходить. Он приехал не на машине, а предпочел метро, которое, как известно, ездит под землей, где ураганов вообще не бывает.
Он, конечно, от меня уже все узнал и осведомился, не соблаговолю ли я и не буду ли так любезен известить его о результатах анализа.
— Ну, конечно, я тебе все расскажу.
— Тогда пожелаю тебе всяческих удовольствий.
— Я тоже, — сказала Гленда.
Оба исчезли. Перед уходом Гленда еще раз помахала рукой. Я остался один и положил ноги на письменный стол. Утром я был у Риты, затем заехал на работу и оставил неизвестное вещество нашим ученым мужам, которые решили немедленно взяться за дело. Но что-то до сих пор результатов не было. По крайней мере, мне пока никто не звонил.
Я закурил сигарету и посмотрел на голубоватый дым, который поднимался вверх расходящимися во все стороны облачками. Время от времени до моего слуха доносился резкий вой и свист. В ущельях улиц громадного города бушевал очередной порыв ветра.
Рассказал я об этом деле и сэру Джеймсу, нашему шефу. Тот тоже не понял, о чем здесь идет речь, и лишь пожал плечами.
— Подождем результатов анализов, Джон.
В этом ожидании я пребывал уже несколько часов. Со звонком в лабораторию я не торопился: пусть наши ученые коллеги вдоволь поработают и всерьез разберутся во всем этом деле.
Прошло минут пять после ухода Сьюко и Гленды, когда зазвонил телефон. Я думал, что это наконец эксперты, но звонила Рита. Она назвала свои имя и фамилию, и выяснилось, что ее зовут Рита Уилсон.
— Вы уже что-нибудь узнали, мистер Синклер?
— К сожалению, нет.
В трубке было прямо-таки слышно, как она разочарована.
— Я начинаю нервничать. Понимаете?
— Я тоже.
— Знаете, я уж и так и сяк об этом думала. Думала-думала, но результатов никаких.
— Хорошо вас понимаю. Рита, я не хочу быть невежливым, но вы сейчас занимаете телефонную линию.
— Извините, я потом позвоню.
— Конечно.
Я в задумчивости положил трубку. Что думать об этой женщине с огненными волосами, я не знал. Действительно ли она так хорошо относилась к этой — теперь уже умершей — Доре, как она говорит? Пока что приходится верить.
