Джейсон Дарк
Пять минут ужаса
Вот уже несколько лет подряд самым модным цветом был черный. И все же именно этот цвет, символизирующий траур, Элен Паркер ненавидела до глубины души. В 16 лет ей напророчили, что как раз черный цвет принесет ей смерть. Тогда она посмеялась над старой гадалкой; юность не принимает всерьез подобных предсказаний. Теперь же, несколько лет спустя, молодая женщина была совсем иного мнения.
В этот момент она стояла в комнате с белыми стенами перед черными дверями. Дверей было четыре.
Можно ли себе представить более жуткий контраст, чем сочетание мертвенной бледности, напоминавшей о старых костях, с черным цветом смерти.
Элен стояла в самой середине помещения и ждала. Она и сама не знала, чего ждет, но чувствовала, как незаметно подкравшееся оцепенение постепенно охватывает все ее тело. Дыхание было частым и резким — казалось, ей вот-вот не хватит воздуха.
В глазах чувствовалась резь. Сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в жилах. Она ничего не видела, кроме четырех черных дверей и белых стен. Не было никакой видимой опасности, однако она ничего не могла поделать со своим страхом.
Было ясно, что бежать отсюда не удастся. Какую бы дверь она не выбрала, эта дверь все равно приведет ее к гибели.
Однако как ни привлекал ее внимание пугающий контраст между цветом стен и цветом дверей, еще больше притягивал взгляд пол, на котором она стояла. Пол был светлый и в то же время прозрачный. Он был из стекла и все-таки выдерживал ее вес.
Как ни странно, стекло пугало ее не меньше, чем двери или светлая стена между ними. Здесь все было как-то не так.
Собственно, ей нужно было уже давно обо всем догадаться, но нужные мысли всегда опаздывают. А теперь двадцатичетырехлетняя женщина даже не помнила, сколько времени стоит на этом месте. Время для нее уже не играло роли. Когда приходится напряженно чего-то дожидаться, секунды легко превращаются в минуты. Так или иначе, она теперь поняла, что ей удалось вырваться отсюда, тогда…
Здесь ход ее мыслей прервался, потому что под ногами что-то начало происходить. Короткий толчок, сотрясение пола, остановка. Может быть, это первое предупреждение?
Хотя на ней был только тонкий свитер с красными и белыми полосками, она почувствовала, как ей стало жарко. Прическа рассыпалась, темные пряди волос беспорядочно свисали по щекам. Внезапно воцарившаяся тишина привела ее в волнение. Но под ногами больше ничего не происходило.
Пальцы правой руки скользнули по тускло поблескивающим прядям волос. Страх не отпускал ее и сжимал, как клещи.
Женщина закрыла глаза. Она представила себе, как окажется далеко отсюда в одиноком домике в горах, где вокруг только спокойная величественная природа.
Однако это был самообман, и новый неожиданный толчок вернул ее к действительности. Этот толчок потряс все ее тело вплоть до корней волос.
Элен Паркер открыла глаза. То, что она увидела, напоминало замедленную киносъемку. Ей показалось, что это страшный сон. Стеклянный пол, на котором она прочно стояла обеими ногами, задвигался. Он стал светлее. В бездонной глубине виднелось что-то напоминающее яркую свечу. Свет не был направлен строго в одну сторону. Он расходился веером и освещал все вокруг, так что Элен удалось увидеть, что находилось под ее ногами.
Стекло под ней стало совсем другим. Оно изменило свою форму, образовав внизу узкое отверстие. Элен как будто стояла на дне большого бокала. Однако там, где у бокала начинается ножка, возникло узкое отверстие, ниже которого стекло вновь начинало расширяться, образуя как бы еще одно подобие бокала, перевернутое вверх ногами.
И Элен узнала, что это такое, несмотря на охвативший ее страх. Она находилась внутри песочных часов, громадных песочных часов…
Элен заморгала глазами. Может быть, она ошибалась? Ведь объяснения всему происходящему найти невозможно. Как на обычном полу могли происходить подобные вещи?
Пол опять содрогнулся. Сначала был очень короткий толчок, потом последовало резкое сотрясение, и наконец поверхность, на которой она стояла, переменилась, стала какой-то мягкой. Элен не могла поверить своим глазам, когда начала проваливаться в пол, как в болото.
Пол втягивал ее внутрь! Жуткая необъяснимая сила потянула ее тело и стала еще сильнее всасывать в эту стеклянную поверхность.
Что происходило под ее ногами? Она не узнавала свои ноги, потому что там находился какой-то предмет, двигавшийся в направлении узкого отверстия между двумя частями часов, как длинный черный язык. Черный, как деготь…
Опять она вспомнила этот проклятый черный цвет. Тогда же ее предупреждали! Теперь цвет этот стал ее судьбой.
Элен все еще не могла поверить в происходящее. Она попыталась вытянуть ноги обратно, но безуспешно. Тот, кто все это делал, был слишком силен и затягивал ее все глубже.
Потом она увидела, как течет жидкость. Жидкость — темная, маслянистая, напоминающая деготь, то, что осталось от ее ног, — каплями стекала вниз, в глубину. Капли громко ударялись о стеклянное дно и растекались широкой лужей. Она теперь четко представила, какова будет ее судьба. Элен Паркер закричала!
Она кричала, как никогда в жизни. При этом Элен проваливалась все глубже и глубже в стеклянный сосуд, напоминавший песочные часы. Она вытянула руки над головой вверх, не чувствуя никакого жжения, совершенно не испытывая никаких ощущений.
Этот кошмар остановить было невозможно. Элен изо всех сил пыталась как-нибудь вырваться. Но спасения не было.
Она уже погрузилась в проклятое стекло по самую грудь и почувствовала сильную тяжесть, которая задерживала ее дыхание. Элен видела, как ее тело постепенно теряет форму. Вниз каплями стекала черная масса, напоминающая деготь. Элен еще успела широко открыть рот и закричать, но вскоре отчаянный крик превратился в хрип.
В этот момент открылись все четыре двери. Их сразу же прикрыли обратно, так что она не смогла ничего рассмотреть. Последнее, что Элен Паркер услышала в своей жизни, был тихий, отвратительный, жуткий смех.
Потом песочные часы проглотили ее и закончили свое дьявольское дело…
Когда я выходил из машины, порыв ветра подхватил меня, развернул и прижал спиной к задней дверце «роувера». Моя куртка раздулась, и ее ткань шумно захлопала на ветру. Наконец мне с трудом удалось закрыть дверь и сделать то, что в эти дни, наверное, без конца делали все англичане, — я выругался. Проклятый ураган! Уже четвертый в этом году. С чудовищной силой он обрушился на наш остров
