волю к сопротивлению, покорно позволив сделать себя частью домашней обстановки и добровольно отказавшись от права на самостоятельную жизнь. Она глубоко вздохнула. Объяснение с Тедом и Джесс наверняка будет болезненным и бурным, однако пришло время возвратиться в большой мир.
Теперь, когда решение было принято, ей не терпелось претворить его в жизнь. Первым делом она объяснится с Джессамин, а потом повидается с Дэном. Она хотела попрощаться ним по-человечески и сказать, что уезжает с острова навсегда.
Эшли приняла душ, надела полупрозрачную газовую блузку цвета спелой земляники и белую полотняную юбку, расчесала волосы так, что они засверкали на солнце живым золотом, и стянула их на затылке шарфом из розового шелка. Чувствуя необычную приподнятость и решимость, как будто готовилась к бою, Эшли слегка подкрасила губы и надушилась своими любимыми духами. Какой-то странный порыв, заставил ее в последнюю минуту сунуть в карман раковину юнонии.
Оказавшись в коридоре, она услышала оживленные голоса и смех Теда и Джессамин, завтракавших на террасе. Обычно в это время Тед уже уезжал на службу. Эшли пришлось вернуться к себе в спальню и подождать. С Джессамин следовало разговаривать наедине. Тед наверняка упрется и не захочет слушать никакие доводы. Она нервно металась из угла в угол в своей спальне, пока наконец не услышала, как под колесами «мерседеса» захрустели ракушки на подъездной аллее. В ту же минуту Эшли оказалась на террасе.
Джессамин все еще сидела за столом. Она приветливо улыбнулась сестре и отложила в сторону утреннюю газету.
– Оладьи или вафли?
От волнения у Эшли так скрутило внутренности, что даже думать о еде было противно.
– Спасибо, я просто попью кофе. – Она подошла к кофеварке, наполнила кружку и уселась напротив Джессамин. Набрала в грудь побольше воздуха и посмотрела прямо в глаза своей сестре.
– Джессамин, я должна кое-что тебе сказать.
– Конечно, милая. – Джесс выразительно распахнула глаза. – Ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать.
Эшли пришло в голову, что не следует рубить с плеча. Лучше подойти к главному окольным путем. И она решила сперва изложить причины, прежде чем приступить к сути принятого ею решения. Она начала как можно ласковее:
– Все дело в том, что Тед, похоже, вбил себе в голову, будто я до конца жизни буду нуждаться в утешении и поддержке. Еще немного – и забота о моем благополучии станет главной целью в его жизни. Но я уже давно стала взрослой и умею жить самостоятельно, Джесс. Честно говоря, мне даже неловко сидеть у вас на шее. Вот почему я решила…
Джессамин энергично взмахнула изящной рукой, не желая слушать дальше.
– Милая, выбрось эти глупости из головы! Теду нравится заботиться о тебе. Нравится то, что ты живешь в нашем доме.
Эшли со стуком опустила кружку на стол и подалась вперед:
– Но я не возражаю против того, чтобы остаться одной! Я хочу вернуться к самостоятельной жизни!
Джессамин не сводила с нее глаз, полных снисхождения и любви.
– Тебе не надоело болтать эту ерунду, милая? Забота о ближних заложена у Теда в характере. Он от природы очень великодушный и заботливый человек. Не воспринимай его попытки опекать тебя слишком серьезно.
Эшли снова перевела дыхание, прежде чем возобновила атаку:
– Я все понимаю не хуже тебя. Тед такой, какой есть. И я знаю, что он удерживает меня из лучших побуждений, но эта его беспредельная доброта уже убивает меня!
У Джессамин вырвался смущенный смешок.
– Если говорить начистоту, милая, у меня возникла та же проблема. Тед не в состоянии оставаться равнодушным, если считает, что кому-то чего-то не хватает. Он вывернется наизнанку, чтобы помочь – даже если его никто об этом не просит. Он мечтает о том, чтобы все были довольны. С того самого дня, как мы поженились, он занимается только тем, что старается сделать меня довольной. – Ее лицо стало грустным, и она наклонилась к Эшли, протянув руки ладонями вверх, как будто молила о понимании. – Понимаешь, если я чего-то и хотела от жизни – так это был собственный дом с хорошей обстановкой и красивой посудой. Чтобы на столе всегда стояла ваза с цветами…
– Ах, какие романтичные мечты! – ласково улыбнулась Эшли.
– Послушай, мне не до шуток! Я не отрицаю, что мне нравились те деньги и слава, что приносила работа модели. Но в душе я всегда мечтала создать свой собственный дом, чтобы жить там со своим мужем. Чтобы любить его и заботиться о нем, а он будет любить меня и заботиться обо мне.
– Но ведь ты и так имеешь все это, Джесс! – Эшли явно растерялась.
Точеные черты Джессамин утратили обычную безмятежность, и стало видно, что ее снедает какая-то тщательно скрываемая тревога. Она положила руки на стол и нервно переплела тонкие ухоженные пальцы.
– Я без сожалений отказалась от карьеры и славы, потому что любила Теда и хотела стать его женой. А теперь я хочу завести детей. Только тогда у нас будет настоящая семья.
– А что, собственно, тебе мешает? – Эшли не знала, что и подумать.
– Пойми, Эшли, Тед совершенно доволен своей жизнью – такой, какая она сейчас. Он выигрывает все местные соревнования по гольфу, он отлично играет в теннис, ходит под парусом, рыбачит, он запанибрата со всеми важными людьми на Санибел. Женщины слетаются на его улыбку, как пчелы на мед, – добавила Джессамин с добродушным смехом. – Но это не проблема. Он считает, что ни одна женщина в мире не может сравниться со мной, но в то же время старается во всем потакать потенциальным клиентам. Ведь это его насущный хлеб. И он постоянно старается включить меня в круг своих интересов, чтобы я тоже участвовала в светской жизни на Санибел. Он говорит, что это полезно для репутации их фирмы. – Ее голос зазвенел от напряжения. – Ну что ж, я вполне его понимаю, но мне этого все равно не хватает! Я смогу почувствовать себя по-настоящему счастливой… – она посмотрела на Эшли с такой тоской, что у той сердце облилось кровью, только в том случае, если у нас родится ребенок!
Вот так дела! До сих пор Эшли искренне считала, что Джессамин вполне довольна своей жизнью.
– Ну и?.. – тихонько промолвила она.
Джессамин сокрушенно покачала головой.
– На первых порах Тед настаивал на том, что мы должны привыкнуть к семейной жизни и обеспечить себе финансовое благополучие. Когда он получил место в «Санданс», о котором мог только мечтать, то просто стал отделываться невнятными фразами типа «поживем – увидим». Он пожимает плечами и повторяет это всякий раз, стоит мне завести речь о ребенке. – С трудом удерживаясь от слез, Джесс выпалила: – Как подумаю, что с ним может что-то случиться, вроде… – Она прикусила язык, только теперь сообразив, что зашла слишком далеко. Охваченная раскаянием, Джессамин пролепетала: – Прости, Эшли! Я ужасная дура!
Эшли знала, о чем она сейчас думает. «Уэрнер погиб так неожиданно, и бедная Эшли осталась совсем одна. У нее даже нет ребенка!» Искренне сочувствуя тревоге Джессамин, она ласково спросила:
– А ты не пыталась возражать, когда Тед хотел отделаться своим «поживем – увидим»?
– Я уже пожила и увидела.
– Увидела?
– Я беременна.
– Ох, Джесс, – просияла Эшли, – я так за тебя рада! – От восторга ей не сиделось на месте. Она подскочила к сестре и горячо обняла ее. – И когда наступит великий день?
– В середине июля.
– В июле!.. – Она задумчиво прищурилась. – Значит, ты забеременела еще в октябре! Знала об этом так давно – и ни словечком не обмолвилась! Я бы ни за что не выдержала и все разболтала!
– Я не хотела спешить, чтобы быть абсолютно уверенной и знать, что у меня все идет как надо. Поначалу я совсем растерялась и не знала, как поступить. Помнишь, я тогда стала звать тебя к нам в
