Не откажи, не обессудь. Дружину собираю я И в чужедальние края Врагам Христовым на беду, Сказал Веспасиан, — иду». «Путь в Иерусалим далек, — Отец Веспасиану рек, — Но ты, возлюбленное чадо, Ступай. Казнить виновных надо». И, радостию обуян, Возликовал Веспасиан. Вот что известно о святыне. И знайте: в Риме и поныне Достойной Вероники плат С благоговением хранят. В поход Веспасиан спешит. И вот прошел по Риму Тит И клич промеж отважных бросил. И вот уже гребцы у весел. И воинство плывет скорее К земле далекой Иудее. И, наконец, оно приплыло. Немалая у римлян сила! Пилат испуган: эка рать Должна кого-то покарать! Готов, однако, дать отчет. Веспасиану так речет: «Мой повелитель! В сем краю Вершить свой долг не устаю. Казните-милуйте слугу. Все исполняю, что могу». — «Я не помилую, казню, — Рек Веспасьян, — предам огню Того, кем Иисус распят». «Пропал я, — думает Пилат, Заслышав этакую речь. — И голова, уж верно, с плеч! Юнец, расправу учиня, Казнит, конечно, и меня». А все ж, уверенный на вид, Веспасиану говорит: «Я твой, о государь, слуга. И, коль согласен ты, врага Христова я без лишних басен Тебе явлю». — «Яви, согласен». «Тогда запри меня в тюрьму. А заперт я, мол, потому, — Объявишь юродам-округам, — Что был я Иисусу другом!» Итак, решителен и рьян, За дело взялся Веспасьян, Из каждого селенья, края Людей на площадь собирая. «Мне, — рек он, — правда дорога. И, друга розня от врага, Я, чтоб царила правда впредь, Намерен дело досмотреть. Я увязать желаю нити Всех доводов. Ну! Говорите, Душою не кривя. Итак: Кто Иисусу друг, кто враг?» Псы-иудеи говорят: «Знай: Иисусу друг — Пилат, А нас при том не оболги! Ведь Иисусу мы — враги. И пусть в тюрьме сидит Пилат, Раз Иисус не им распят. Не заслужили мы тюрьмы. Распяли Иисуса мы, Поскольку вынести не можем, Чтоб смертный звался Сыном Божьим И уверял, что он один Над нами царь и господин!» Сказал Веспасиан: «Пилат И удостоен не наград, А заточения в острог За то, что был к Нему не строг. Пилатом более, чем Рим, Знать, Иисус боготворим. Теперь потребую от вас С начала до конца рассказ. Рассказывайте-ка сполна, Как осуждали хвастуна, И кто из вас, удостоверьте, Искал для Иисуса смерти, Кто Иисуса мучил боле, И большинство ли, меньшинство ли Из вас, осведомлюсь опять, Возжаждало Его распять? Кто был гонителем, причем Кто — судией, кто — палачом? Ну, словом, искренне вполне, Как было, расскажите мне». И ожила людская скверна. «Мы кесарю служили верно, А недостойный — лишь Пилат, И поделом, — скоты твердят, — Ему тюремная морока За то, что полюбил пророка!»
