Его предали смерти лютой. Нас с прокуратором не путай. Он в самом деле ни при чем, Тебе, посланнику, речем. Да, мы повинны в сей крови: Себя царем да не зови, Когда над нами днесь и встарь Один лишь кесарь-государь. Нам проповедник был врагом. Смерть Иисусу поделом!» «Вот видите, не я в ответе, — Сказал Пилат, — но люди эти, Старейшины и богачи. Им покоряйся и молчи». Пилата выслушав, посол С народом разговор завел: «А сам Пилат, удостоверьте, Желал ли Иисусу смерти? Свивая заключений нить, Хочу, о люди, уяснить, Каков был приговор суда Пилатова — нет или да?» — «Нет — приговор был, господин, Заголосили, как один. — Правитель сказывал в ответ, Что, мол, невинной крови нет На нем. А наш ответный сказ, Что кровь невинная на нас, На наших детях Кровь Его! Так требовало большинство! Ты о Пилате не радей. За Иисуса, он, злодей». Но крикунов и заводил Гость выслушал и рассудил, Что, ежели всё так, навряд Злодеем выглядит Пилат. Затем просил в который раз Ему исчислить без прикрас Дела искусника-врача. В ответ отозвались, крича, Что множество калек, и хворых, И прокаженных, от которых Отказывались лекаря, Он исцелил чудотворя. «И вот, — сказал посол, — о чем Мы напоследок вам речем. Какая-то Его вещица, Быть может, у кого хранится? Хотим сие доставить в Рим. Владельца отблагодарим». Молчали иудеи. «Ну, Я знаю некую жену, — Уведомил один посла. — Она вещицу сберегла. Да вы кого-нибудь за ней Пошлите сами. Так верней». «Однако знать желал бы я, Как прозывается сия Вещицу скрывшая жена? И где, скажи, живет она?» — «Неподалеку, у колодца. И Вероникою зовется». Тогда правитель к ней самой Направил вестника домой Сказать хозяйке, что она К посланцам-римлянам звана. Хозяйка, побросав дела, К Пилату тотчас прибыла. Глядит правитель: гостьи вид Правителя весьма дивит. Достатка нету и следа — Бледна, оборвана, худа. Но прокуратор ей на диво Почтительно речет, учтиво: «Как сказывают, от провидца Безделка некая, вещица Осталась у тебя в дому. Что за вещица, не пойму? Не откажи, любезна будь, Позволь на сей предмет взглянуть». Испугана, вздыхает тяжко Ерусалимлянка, бедняжка. Бормочет, истину тая: «Прости, не виновата я!» — Слезами залилась. А тут Посланцы-римляне идут. Выказывают ей почет. И старший римлянин речет, Что опасаться их не надо, Они — послы из Рима-града И просят оказать им честь. К ней, Веронике, просьба есть. Не сохраняет ли она Вещицы либо полотна, Которое от злых хвороб Чудесно исцелять могло б? И Веронике честь-хвала От кесаря тогда б была. «Не у тебя ли от провидца
