Началось все с банального, давно набившего Диане оскомину обязательного вопроса, который Томас Джон Крейг-младший задавал перед началом каждого сбалансированного по калориям и молекулярному составу завтрака.
Но вот дальнейшее явно нарушило сложившийся благополучный стандарт.
Диана только собралась намазать ломтик овсяного хлеба паштетом из радужной форели, как прозвучал традиционный вопрос:
— Милая, как ты себя чувствуешь сегодня?
Но Диана насторожилась, так как в голосе пожилого джентльмена появилась излишняя, не наигранная озабоченность.
— Как обычно…
Она хотела положить серебряный нож на тарелку самым плавным жестом, чтобы Томас, ее Томас не успел уловить накопившееся раздражение.
— То есть я хочу сказать, чудесно, дорогой.
Но предатель нож упал мимо, запачкав белоснежную скатерть.
— Милая, тебе нездоровится?
— Пустяки.
— Наверное, ты ночью смотрела телевизор?
— Всего часик.
— Я же говорил…
Томас, ее Томас позволил себе непривычную резкость в обертонах.
— Говорил: нарушение привычного расписания приводит к нежелательным последствиям.
— Учту на будущее.
— Я должен быть уверен в твоем здоровье, милая.
Томас, ее Томас вернул голосу прежнюю вальяжность и снисходительность.
— Уверен на сто процентов.
Диане хотелось выпалить в лицо мерно жующего супруга что-то вроде язвительной благодарности.
Однако пожилой джентльмен опередил ее:
— Милая, не сердись, но мне надо срочно уехать.
— Куда, дорогой?
— По делам.
— Особой важности?
Диана все-таки дала волю раздражению.
— Важней супружеского долга?
Крейг-младший, не меняя голоса, продолжил мотивировать незапланированный отъезд:
— Есть дела, требующие безотлагательного вмешательства.
— Может, все-таки останешься?
Диана нарочито резко положила вилку рядом с упавшим ножом.
— Я же буду тосковать в полном одиночестве!
Пожилой джентльмен подыграл молодой жене:
— Милая, мне очень жаль прерывать наш медовый месяц…
— Что медовый, то медовый.
Нет, Диана не собиралась обижать ни в чем не виноватого супруга: чертова старость, никуда не денешься. Но в этих словах прозвучало достаточно иронии, чтобы оскорбить мужское достоинство.
Впрочем, Томас, ее Томас оказался выше и уязвленного самолюбия, и проявленной супружеской дерзости:
— Надеюсь, ты, милая, не будешь все-таки скучать без меня?
— Придется придумывать что-то этакое, особенное! — Даже если бы Диана неделю репетировала произнесенную фразу, ей не удалось бы выговорить эти слова с такой неожиданно безупречной интонацией и тщательной артикуляцией. — Чтобы отвлечься!
— Только не слишком увлекайся заигрыванием с юным призраком! — Крейг-младший наконец позволил себе пошутить. — И не вздумай разыскивать клад баронессы.
— Тогда привези мне сапфировый кулон. Синий-пресиний!
— За хорошее поведение — с превеликим удовольствием.
— Я не буду нарушать ни одно твое правило.
— Надеюсь.
— Я буду готовить завтрак, обед и ужин исключительно по твоим рецептам.
— Да, милая, ты весьма умная и послушная, можно сказать, образцовая жена.
Диане хотелось крикнуть лощеному пожилому супругу что-то вроде отчаянного вопроса: а ты знаешь, старый дондон, чего мне стоит подобная образцовость?
Но она ограничилась легкой иронией:
— Я стараюсь, дорогой, стараюсь.
— Поверь, милая, я это ценю.
Томас, ее Томас взмахнул ножом и вилкой, как неопытный дирижер.
— Надеюсь, оценю и другие качества, когда они будут мне доступны…
Пожилой джентльмен осекся, и нож с вилкой застыли в серебряной нерешительности.
— То есть я хотел сказать — когда ты достигнешь того состояния, для которого создала тебя природа.
— Ты имеешь в виду — когда я стану… матерью?
— Мате?.. Э-э-э…
Томас, ее Томас явно пока не мечтал о скором обзаведении наследником.
— Ну да, конечно, я именно это и имел в виду.
Наверное, впервые Томас, ее Томас солгал так откровенно.
Диана поспешно сменила щекотливую тему.
— Так куда ты едешь, дорогой?
Вопрос был задан как бы небрежно и походя. Но эффект получился неожиданный.
Томас, ее Томас, прежде чем ответить, аккуратно положил вилку и нож куда положено по этикету.
Лицо пожилого джентльмена приобрело надменность и значительность, как у лорда.
— Милая, не надо устраивать допрос с пристрастием.
— Учту на будущее.
Диана потупила взгляд.
Томас поддал голосу дополнительную строгость.
— А теперь послушай меня очень внимательно.
— Хорошо.
— Бояться тебе нечего: охранный периметр достаточно надежен.
— Надеюсь.
Диана попыталась изобразить хоть какое-то подобие страха, но безуспешно.
Потому что ей вдруг представилась шикарная романтическая сцена.
В ночной замок пробрался грабитель экстра-класса, чтобы похитить встроенную бытовую технику.
Посудомоечное чудо полного цикла.
Широкоформатный телевизор с диагональю в пятьдесят дюймов.
Микроволновую печь, работающую в ста двадцати режимах.
Чайно-кофейный агрегат, сияющий никелированными краниками.
И стиральную машину, приводящую все, начиная от простыни и кончая носовым платком, в надлежащий вид.
Услышав на кухне упаковочный шум, хозяйка в распахнутом пеньюаре выбежала из спальни и предложила себя вместо обожаемой бытовой техники.
