Глаза. Глаза Рина?
На поляну, где спали Софи и Кейн, вышел большой золотой волк, самый крупный из всех, что она когда-либо видела, хотя это ни о чем не говорило. Софи встречала такое животное только раз в жизни, на горе, которую называла домом, и оно было гораздо меньше. Льняная шерсть этого волка выглядела длинее, чем у того.
В стоящем перед ней животном не было ничего среднего.
Если бы она не прикоснулась к Рину в темноте пещеры и не почувствовала когти, то никогда не поверила бы в то, что видела перед собой. Она не боялась.
– Не двигайся, – прошептал Кейн. Она услышала тихий скрежет металла о металл, когда он вытаскивал свой меч. Рин тоже это услышал. Волк зарычал, но не шевельнулся и не отступил.
– Он не причинит нам вреда, – сказала она.
– Ты не можешь знать наверняка…
– Но я знаю, – возразила она. – Поверь мне.
Кейн неохотно опустил оружие, но не стал вкладывать меч в ножны, оставив его наготове.
Медленно и изящно, волк направился к ним. Под светлым мехом плавно двигались мускулы, глаза не отрывались от лица Софи. Она улыбнулась, и золотые глаза сверкнули. Софи знала, что оказалась в присутствии великолепного создания, благородного, мистического и невероятно прекрасного.
– Софи, – прошептал Кейн. – Я хочу, чтобы ты держалась позади меня.
– Не вздумай убивать его.
Он сел, очень медленно.
– Убить его будет нелегко, но возможно.
Рин перевел взгляд на Кейна и снова зарычал.
– Можно справиться с ним, перерезав горло.
Она снова услышала шорох стали о кожу, когда Кейн вытянул нож откуда-то на своем теле. Он носил так много оружия, и она понятия не имела, какое именно он достал, но знала, что он держал меч в одной руке и нож в другой.
Рин остановился.
– Видишь? Ты напугал его.
– Он не способен нас понимать, и я серьезно сомневаюсь, что этот монстр может чего-то испугаться.
– Он не монстр, он просто… другой. – Кейн понятия не имел, насколько особенным было это животное. Она протянула руку ладонью вверх, и Рин снова шагнул вперед.
– Софи! – проигнорировав ее просьбу, Кейн вскинул меч и направил его между нею и Рином.
Так и не успев добраться до протянутой руки Софи и оберегающего ее лезвия, волк перевел золотой взгляд на восток, где небо постепенно становилось все светлее. Мгновение он казался пригвожденным к месту, а потом со вспышкой повернулся и убежал, скрывшись в лесу.
Когда животное исчезло, Кейн повторно убрал оружие, обнял Софи обеими руками и вздохнул с очевидным облегчением, прижавшись губами к ее шее.
– Я знаю, что ты доверчивая женщина, – тихо сказал он, – Но Софи, никогда не протягивай руку волку. Он мог укусить тебя или того хуже.
Рин не причинил бы ей боли, Софи в этом не сомневалась, но как ей рассказать Кейну, что существо в лесу и ее похититель – одно и то же лицо? Объяснение займет слишком много времени, а она торопилась вернуться к дороге. Ариана нуждается в ней.
– Возможно, в сердце каждого человека живет зверь, – сказала она.
– Но это не значит, что в сердце каждого зверя… или человека есть доброта, – возразил Кейн.
Скоро станет достаточно светло, чтобы ясно видеть поляну. Софи поднялась на ноги и потянула затекшие мускулы. Она не привыкла к долгим поездкам, многочасовой ходьбе или сну на земле. Однако, ничто и никто не заставил бы ее задержаться даже на минуту. Поездка была трудной, но то, что ждало в конце пути, стоило любых жертв.
Кейн тоже встал и потянулся. По утрам со спутанными волосами, проступающей щетиной и сонным взглядом, он выглядел странно привлекательным.
– Вчера ты не стала говорить о похитителе, – сказал он.
– Я очень устала, – и была так рада видеть Кейна, что хотела лишь сжимать его в объятиях.
– Если бы не Ариана, я разыскал бы его сегодня и убил, но мы не можем терять время.
– Нет, не можем.
У Кейна ушла минута на то, чтобы проверить все его оружие. Ножи, меч, лук и стрелы.
– Но я должен знать, нужно ли ждать от него проблем. Он попытается снова поймать тебя?
Софи покачала головой.
– Нет. Понимаешь, похищение было ошибкой. Бедняга Рин больше не доставит неприятностей.
– Как ты можешь называть похитителя беднягой?
Он казался сердитым и озадаченным, и Софи, разумеется, понимала почему.
– У нас нет времени на долгие объяснения. Мы нужны нашей дочери, Кейн.
Его лицо выглядело натянутым, на шее проступили жилы, словно все тело сковало напряжение.
– С твоей стороны было очень умно сделать стрелку из цветов. Это ведь твоя работа? Возле скал с ложной меткой?
– Я думала, у меня не получилось! – почва была твердой, и, похоже, цветы выросли после того, как участок земли скрылся у нее из вида. – Если бы я знала, то оставила бы больше знаков.
– Мне жаль, что ты не знала, – тихо сказал он. – Некоторое время я думал…
– Думал что? – поторопила она, когда он замолчал.
– Ничего.
Не ничего, предположила она, а нечто, чем не хотел делиться. Она не станет его расспрашивать. Не сейчас.
– Можно мне немного проехать с тобой? – попросила она, – А по пути я расскажу одну невероятную историю.
– Вдвоем на одной лошади? – скептически поинтересовался он.
– Совсем недолго. Это сделает разговор немного легче.
И, кроме того, она все еще чувствовала потребность держаться за Кейна. Опустить голову ему на плечо, прикасаться к его волосам и обнимать обеими руками, словно лишь он один мог подарить ей тепло и безопасность.
Она собиралась рассказать о Рине, но сомневалась, что Кейн ей поверит. Мужчина, которого она начинала любить, был по-своему упрямым и имел склонность верить только в то, что мог видеть и объяснить. Он был благоразумным человеком. Но за его красоту и благородство она прощала ему этот недостаток.
Глава 12
Лиана наблюдала, как Себастьен шагает по внушительному, величественному бальному залу, который сейчас казался еще более огромным, поскольку в нем находились только они двое. Не стоило ей рассказывать о предательстве Мэддокса. Новость о вероломстве одного из самых надежных министров вызвала у Себастьена ярость. А также усугубила паранойю.
Но сделанного не воротишь.
Лиана отказывалась верить, что допустила ошибку. Она уже не могла изменить решение предать своего единственного настоящего друга, поэтому должна использовать сложившуюся ситуацию наилучшим образом. Они с императором находились одни в бальном зале, где он господствовал на важных собраниях, выслушивал просьбы и встречался со своими высокопоставленными подданными. Министрами с четвертого уровня и жрецами со второго. Он позвал ее сегодня, как поступал в последние дни очень часто. В это тяжелое время он просил ее находиться здесь, с ним. Не жену, не министра или жреца. Ее.
