Белл.
«Потому что мне не хотелось бы объяснять… кое-какие вещи».
— Извини, что не написала тебе. Да, я виделась с ним. Я провела с ним некоторое время, — сказала она. Это была своего рода недооценка происходившего.
— Как он там? Мы знаем, что его революция победила, и он стал королем Морикадии. Мы читали об этом все, что писали в газетах, и ужасно радовались. Я хочу сказать, что радовались я и сестры, но не отец.
— Я уехала оттуда до церемонии коронации, однако смею тебя заверить, что никто не помешает ему сесть на трон.
Виктория знала, что в ее голосе звучит гордость, но это ее не тревожило. Ведь она разговаривала с сестрой Рауля.
— Ты была там во время революции? — спросила Белл, усаживаясь на банкетку возле окна.
Виктория понимала, что не следует рассказывать Белл всю правду. Все, что произошло, было слишком ужасно, чудесно и странно. Все это не с самой лучшей стороны показывало брата Белл и ее, Викторию. Но присущие Белл тепло и чуткость каким-то образом заставили Викторию усесться рядом с подругой и рассказать всю историю ее пребывания в Морикадии: о похищении, о странных церемониях, о твердом намерении Рауля победить в революции и завоевать ее. Закончив рассказ, она увидела, что Белл удивленно смотрит на нее.
— Рауль хотел жениться на тебе, а ты его бросила? Ты бросила Рауля, потому что он не любит тебя?
— Белл! Я думала, что ты одобришь меня. Помнишь, в школе поздней ночью, когда мы болтали, ты всегда говорила, что выйдешь замуж только по любви?
— Я была дурочкой! — заявила Белл. — Я бы сделала все, что угодно, чтобы помочь своим сестрам и себе избежать встречи с отцовскими кредиторами. Мне самой слишком поздно налаживать свою жизнь, но мои младшие сестры заслуживают того, чтобы получить свой шанс. Ради этого я бы вышла замуж за кого угодно.
— Ах, Белл, извини меня. — Виктория начала понимать всю глубину страданий Белл. — Не может ли Рауль помочь вам избежать встречи с кредиторами?
— Отец перехватывает мои письма к нему.
— Это несправедливо. Когда твой брат король…
— Я должна бы быть сестрой короля. А вместо этого я дочь никчемного прожигателя жизни. Все это неправильно и несправедливо. — В глазах Белл вспыхнуло возмущение. — Как и то, что сделала ты. Ты могла бы выйти замуж за Рауля! Он красив, он добр, у него целы все зубы, и он молод. Да, мой отец его бил. И Рауль, возможно, думает, что не умеет любить, однако он любил меня и любил всех своих сестер.
Озадаченная горячностью Белл, Виктория сказала:
— Это правда. Но это не любовь мужчины к своей женщине.
— Разве нельзя было выйти за него замуж и немного потерпеть? — оборвала ее Белл.
— Но что, если он никогда не полюбит?
— А что, если полюбит? Его любовь заслуживает того, чтобы ждать ее хоть всю жизнь. — Белл положила руку на плечо Виктории и заглянула ей в глаза. — Поезжай назад. Возвратись в Морикадию и найди его. Этим ты научишь его, как надо любить. Если он больше не хочет тебя, он тебе скажет об этом.
При мысли о такой возможности у Виктории перехватило дыхание. Белл увидела это и поняла.
— Игра стоит свеч, не так ли? — спросила она.
Впервые за два месяца Виктория почувствовала, что с ее души свалилась огромная тяжесть. И теперь она могла думать о чем-то другом, кроме своих страданий.
— Да, — сказала она в ответ. — Игра стоит свеч. Спасибо тебе, Белл. Конечно, ты права. Я так и сделаю.
Глава 50
Шум голосов молодых леди, выстраивающихся вдоль коридора, вернул к реальности Викторию и Белл. Они поднялись со своих мест и, пообещав друг другу встретиться позднее, поспешили в королевский приемный зал.
Придворные и гордые родители ждали, затаив дыхание, появления дебютанток предстоящего сезона.
Виктория пробралась к Джонсонам, которые вместе с другими родителями стояли вдоль ярко-красного ковра, словно цветы, обрамляющие садовую дорожку. Добравшись до миссис Джонсон, она легонько прикоснулась к ней. Миссис Джонсон обернулась и вздохнула с облегчением.
— Где вы были? Мы беспокоились, — сказала она, взяв Викторию под руку.
— Я встретила старого друга.
— Судя по вашему сияющему лицу, это очень близкий друг, — сказала миссис Джонсон. — Как его зовут?
— Это не мужчина. — Виктория чуть не расхохоталась, заметив явное разочарование на лице миссис Джонсон. — Это была Белл Лоренс, дочь виконта Гримсборо.
— Ш-ш-ш! — шикнул на них мистер Джонсон, призывая соблюдать тишину.
Женщины послушно замолчали.
Ступив на британскую землю и вновь возвратившись на свое место у Джонсонов, Виктория нашла время навестить свою семью. Виктория была очень удивлена, когда узнала, что у матери имеется альбом, куда она наклеивала письма Виктории, а также карта, по которой она следила за ее путешествием. На младших братьев и сестер Виктории произвел огромное впечатление ее жизненный опыт. Отчим был удручен ее достижениями, но впервые в жизни ее это ничуть не беспокоило. Вместо этого она сосредоточила внимание на установлении более близких отношений с братьями и сестрами и — что важнее всего — с ее матерью. Эти отношения не влияли на ее карьеру или ее будущее, но она почему-то чувствовала, что семья — важная опора в жизни человека, а все прошлые обиды — дело преходящее.
Однако большую часть времени она занималась Мод и Эффи, их платьями, их манерами и процедурами презентации. Она каждый день благодарила Господа за то, что очень занята, потому что каждую ночь просыпалась в постели, протягивая руки к Раулю и не находя его. Ей снились эротические сны о Рауле. Она испытывала страстное влечение к нему.
Она взглянула на ковер как раз в тот момент, когда по другую сторону появился и стал пробираться в передний ряд виконт Гримсборо. Он тяжело опирался на трость. Его физиономия была обезображена. И было в нем что-то мрачное, что заставляло людей держаться от него подальше.
С опущенными глазами и непроницаемым лицом за ним следовала Белл.
Виктории стало обидно за подругу, у которой такая унылая жизнь. Но когда она окажется рядом с Раулем, она привлечет его внимание к тому, что его сестры несчастны, и они привезут их в Морикадию. И даже если он больше не хочет ее — при этой мысли у нее перехватило дыхание от боли, — она расскажет ему об отчаянии Белл, и он спасет своих сестер. Тогда хоть что-то хорошее произойдет в результате дурацкого бегства Виктории из Морикадии.
Когда объявили о выходе королевы Виктории, зал замер. Толпа склонилась в глубоком поклоне, и появившаяся на возвышении королева остановилась в его центре, ожидая дебютанток. Она была миниатюрной женщиной, но по ее манере держаться и уверенности в себе было сразу видно, что это не кто иной, как королева Англии. Когда Виктория стояла перед своей монархиней, ей показалось, что взгляд королевы задержался на ней, и она раскраснелась от благоговейного удовольствия.
— Вот и дебютантки пошли, — прошептала миссис Джонсон.
Мод и Эффи шли где-то в середине процессии, и каждая из них демонстрировала миру сдержанность
