Товарищ мой

...В тот грозный год я только кончил школу.
Вихрастые посланцы комсомола
Вели метро под утренней Москвой.

Мы никогда не видели рейхстага.
Нас восхищала львиная отвага
Болгарина с могучей головой.

Прошло немало лет.
А в сорок пятом
Тем самым, только выросшим, ребятам
Пришлось в далеких побывать местах,
Пришлось ползти берлинским Зоосадом...
«Ударим зажигательным снарядом!»
«Горит рейхстаг! Смотри, горит рейхстаг!»
Прекрасный день — тридцатое апреля.
Тяжелый дым валит из-за колонн.
Теперь — не выдумка — на самом деле
Рейхстаг большевиками подожжен!

1945-1947

ПОБЕДИЛИ ВСЕ...

Победили все...
И тот, кто не был
В окруженье и в госпиталях,
Кто не помнит, как валилось небо
Бомбами на приднепровский шлях,

Кто не видел, как пылала Волга,
От огня горячая совсем,
Кто не испытал разлуки долгой
И гораздо позже слышал только
О приказе 227.

Победили все, я с тем не спорю,
Нас теперь несметное число,
Невозможно разобраться морю,
Сколько рек и струй в него втекло.

...Не забыть мне ни за что на свете,
Хоть и нету в том моей вины,
Юношу, которого я встретил,
Кажется, на пятый день войны.

Шли мы на восток.
А он — на запад
Поредевший вел стрелковый взвод.
— Ты куда, товарищ?
— Я вперед! —
И потупился, чтоб не заплакать.
И пошел, винтовку прижимая
К школьнически хрупкому плечу.

Что случилось с ним потом — не знаю,
В смерть его поверить не хочу.
Вот бы встретить мне его в Берлине,
Вспомнить вместе сорок первый год,
Наш короткий разговор в долине:
— Ты куда, товарищ?
— Я вперед!

1945

НА ЭЛЬБЕ

Я видел Волги непреклонный бег,
Днепра и Нарева седые воды.
А это — Эльба.
Вспомни, сколько рек
Форсировать пришлось за эти годы!

Последняя военная река
Струилась, как беседа меж друзьями, —
Бойцы американского полка
Перекликались через волны с нами,

За их плечами строились в ряды,
Толкаясь и галдя от нетерпенья,