— Добрый день, матушка.
Она подняла бровь, видя, как он берет свою шляпу с пристенного столика, но ничего не сказала. Послеполуденное солнце, просачиваясь сквозь стрельчатое окно, расположенное над двустворчатыми дверьми, падало косыми лучами на мраморный пол. Непрямое освещение льстило внешности его матери, а в платье в цветочек она выглядела моложе.
Губы ее изогнулись.
— Леди Регмонт помогла мне составить список дебютанток. Она очень восприимчива, обладает отличными связями и очень хочет видеть тебя в счастливом браке.
Майкл окаменел. Внезапно ему показалось, что отлично сшитый на заказ синий сюртук стал ему тесен.
— Мне приятно слышать, что вы так сблизились. Я так и думал, что вы сойдетесь.
— Да, мы стали гораздо ближе, чем я думала. Бедняжка так рано потеряла мать, да и Джессики сейчас здесь нет, и я теперь люблю Эстер, как родную дочь.
Он бы хотел, чтобы они и впрямь стали матерью и дочерью через брак, но судьба распорядилась иначе.
— А теперь она ждет ребенка, — продолжала Элспет бодрым тоном. — И я вместе с ней переживаю эту радость, готовясь к тому, чтобы принять твою жену, кем бы она ни была.
Дыхание со свистом вырвалось из груди Майкла, и он вцепился в край консоли, чтобы собраться с силами и не упасть. Если бы его ударили кочергой в грудь, он не почувствовал бы более сильной боли.
Майкл круто обернулся и посмотрел на Элспет:
— Спрячьте коготки, матушка. Вы пьете мою кровь.
Она побледнела и отпрянула:
— Майкл…
— В чем дело? — спросил он с горечью. — Ведь мы оба знаем, что она для меня недосягаема. Нет нужды постоянно сыпать мне соль на рану.
— Прошу прощения.
Плечи ее поникли, а прекрасное лицо постарело на глазах.
— Я…
— Вы что?
— Боюсь, что твоя любовь к ней не даст тебе устроить свою жизнь.
— Я сознаю свою ответственность и позабочусь обо всем.
— Я желаю тебе счастья. — Элспет сделала шаг к сыну. — Я очень этого хочу. Я подумала, что, если ты будешь знать…
— То я просто отброшу свои злополучные чувства и буду идти по жизни дальше, избавившись от этого бремени. — Майкл безрадостно рассмеялся. — Если бы только все было так просто.
Она вздохнула:
— Я хочу тебе помочь. Хотела бы знать как.
— Я уже сказал как. — Он надел шляпу. — Присмотрите за Эстер. Окажите ей любую возможную поддержку.
— Боюсь, что ничего нельзя сделать для этой девочки, Майкл. Во всяком случае, мы с тобой ничего сделать не можем.
Он посмотрел на мать.
— Регмонт, — огрызнулся он, чувствуя, как по его сосудам устремилась кислота.
— То, как она реагирует на его имя… Мне уже случалось видеть такой взгляд. Ничего хорошего это не сулит. Но что мы можем сделать?
— Мы можем еще больше сблизиться.
Майкл направился к двери, которую дворецкий поспешил открыть для него:
— И молиться.
Эстер, тяжело дыша, вбежала в гостиную. Майкл встал, как только она туда впорхнула, и его темные глаза отразили чисто мужское восхищение ею. А она купалась в излучаемой им нежности, позволяя оттаивать своему заледеневшему сердцу.
— Вы выдержали паузу в целую вечность. Не приходили ко мне целую неделю, прежде чем выполнить свое обещание навестить меня, — упрекнула она его.
Его ответная улыбка была слегка окрашена печалью.
— Моя мать убедила меня подождать.
— Ах!
Эстер села на диванчик напротив.
— Она мудрая женщина.
— Вы ей нравитесь.
— Это чувство взаимное.
Эстер разгладила юбки, испытывая безотчетное беспокойство.
— Как вы? Я чуть не сошел с ума, думая о вас. Когда мы виделись в последний раз, мы кое о чем говорили. Я опасался, что мог отягчить вашу жизнь… что я сделал что-то неподобающее… — Он провел рукой по лицу. — Господи…
— Со мной все в порядке, Майкл.
— Неужели?
Его рука упала на колени, а взгляд обрел проницательность.
— Мне следовало позволить ему одержать победу. Но я был слишком высокомерен и слишком разгневан для этого. Мне следовало подумать о вас.
Сердце Эстер забилось глухо и ровно, будто оживая. По правде говоря, в обществе Майкла она чувствовала себя более живой, чем все эти долгие годы.
— Вы ведь думали об мне? Верно?
Он вспыхнул.
— Что бы вы ни обещали моей сестре, — продолжала она, — сомневаюсь, что она рассчитывала, что вы возьмете на себя ответственность за меня полностью. Но я тронута, что вы восприняли это так серьезно.
— Вам требуется рыцарь? — спросил он тихо, подаваясь вперед.
— Но ведь где-то вас ожидает принцесса, мой галантный рыцарь.
— Клянусь Господом! Я терпеть не могу говорить загадками.
Майкл вскочил на ноги со свойственной ему грацией, стараясь не потерять контроля над собой.
Она кивнула горничной, внесшей и поставившей на низкий столик чайный поднос. Когда девушка вышла, Эстер упрекнула его:
— Вы так и не ответили на мой вопрос о том, как чувствуете себя.
Он с шумом выдохнул.
— Так хорошо, как можно было ожидать, принимая во внимание обстоятельства. Никогда не понимал, какое бремя взял на себя Бенедикт и как замечательно справлялся с этим. Мне только остается гадать, как ему это удавалось. Должно быть, он умел изыскать в сутках больше часов, чем удается мне.
— Но у него была жена, поддерживавшая все его начинания.
— Господи, если кто-нибудь еще напомнит мне о необходимости обзавестись супругой, я за себя не ручаюсь.
Эстер тихонько рассмеялась, втайне ужасно обрадованная тем, что поиски жены Майкл не считал важным и приоритетным делом.
— Вы не думаете, что жена сможет вам помогать?
— Я и так с трудом выплываю и не имею ни малейшего представления о том, как мог бы еще заботиться о супруге.
— Я хочу, чтобы вы нашли жену, способную заботиться о вас. Это будет несложно. Вас так легко любить и даже обожать.
— Если бы вы говорили, основываясь на собственном опыте, — сказал он тихо.
