Он замер, и спина его теперь казалась окаменевшей.
— Уходите, леди Тарли. Вас это не касается.
— А я думаю, милорд, что это вам надо уйти, — ответила она, чувствуя, что дрожит. — Ваша жена носит вашего ребенка и должна выполнять распоряжения доктора не волноваться.
— Неужто он и впрямь мой? — рявкнул он, обращаясь к Эстер. — Сколько мужчин здесь побывало?
— Уходи, Джесс, — взмолилась Эстер. — Беги!
Джессика покачала головой:
— Нет!
— Ты не можешь постоянно спасать меня!
— Регмонт, — голос Джессики прозвучал, как удар хлыста, — пожалуйста, уходите.
Регмонт повернулся к ней, и Джесс почувствовала, как сердце ее остановилось. Его глаза были налиты кровью и полны злобы, точно такой же, какую ей случалось видеть в глазах Хэдли, когда тот решал использовать свои кулаки по отношению к кому-нибудь, кто не мог дать сдачи.
— Это мой дом! — зарычал он. — А вы… вы явились сюда со своими повадками шлюхи, чтобы запятнать мое доброе имя. И теперь ваша сестра желает последовать вашему примеру. Я этого не потерплю!
Джессика почувствовала рев крови в ушах, заглушающий его язвительные слова, но осознала угрозу, а прошлое научило ее вести себя осмотрительно. Комната завертелась у нее перед глазами. Она прежде уже переживала подобное. Слышала точно такие же слова.
Столько раз…
Страх прошел так же быстро, как и накатил на нее. Она испытывала странное спокойствие. Не была напугана, потому что больше не была той одинокой девочкой. Алистер убедил ее в том, что она сильнее, чем думала. И знала, что Алистер пришел бы к ней на помощь, как только она послала бы за ним. Регмонту пришлось бы заплатить за эти свои развлечения.
— Ударьте меня, — сказала Джессика, — и это станет самой большой ошибкой в вашей жизни.
Регмонт рассмеялся и замахнулся на нее.
Майкл вскочил на лошадь и теперь смотрел на Алистера, который сделал то же самое.
Яростное и раздражающее ощущение бессилия подстегивало его возбуждение. Он хотел получить назад свой платок, черт возьми! Он хотел получить Эстер. Он желал Регмонту смерти с такой яростью, которая испугала его самого.
— Скажи что-нибудь! — крикнул он Алистеру, не произнесшему ни слова с момента, когда Майкл бросил вызов Регмонту.
— Ты идиот. Ну, убьешь ты его на дуэли! И что дальше?
Алистер пришпорил коня, стараясь поскорее удалиться от джентльменского клуба Ремингтона.
— Тебе удастся избежать наказания, если ты сбежишь из страны. Но твоя семья от этого пострадает. Эстер возненавидит тебя за то, что ты отнял у нее мужа. Джессика придет в ярость, и эта ярость обрушится на меня за то, что я каким-то образом, хоть и косвенно, оказался причастным к этому безумию. Неужели ты почувствуешь себя лучше?
— Ты понятия не имеешь о том, что я чувствую! Что это значит — знать, что ей нужна помощь, а я не могу ничем помочь!
— Неужели не имею понятия? — тихо спросил Алистер, бросая на друга взгляд искоса.
— Нет, не имеешь. Как бы ты ни завидовал счастью моего брата, ты уж по крайней мере знал, что он заботится о Джессике и ее благополучии, что она с ним счастлива. Тебе не приходилось ежеминутно гадать, не поднял ли он на нее руку. Не напугана ли она до смерти, не ударил ли он ее…
Алистер так сильно рванул поводья, что его лошадь протестующее заржала. Стук копыт по булыжной мостовой в темноте напоминал раскаты грома. Мерин взволнованно загарцевал, а потом повернул назад.
— Что ты сказал?
— Он ее бьет. Я это знаю. Я догадался об этом, наблюдая за ними, да и моя мать думает то же самое.
— Черт возьми! — Ярость в голосе Алистера нельзя было спутать ни с чем. — И ты позволил ему уехать? Что, если он уже дома?
Гнев Майкла дошел до точки кипения.
— А что я могу сделать? Она его жена. Я не имею на нее никаких прав и никаких рычагов воздействия.
— Но ведь там Джессика! А ее самым страшным кошмаром с детства был гнев мужчины.
— Какого черта…
— Хэдли увлекался рукоприкладством, — выплюнул Алистер и повернул лошадь. — Он наказывал девочек таким манером, сколько ему было угодно, и наказывал жестоко.
Майкл почувствовал, как его желудок свела судорога.
— Господи!
Алистер пустил своего мерина в галоп и помчался вперед по оживленным улицам, низко пригибаясь к луке седла и невзирая ни на что. Майкл следовал за ним по пятам.
Джессика смотрела, как Регмонт заносит руку для удара, и уже приготовилась к нему, но не отступила.
Но прежде чем он успел его нанести, послышался оглушительный грохот. Она обернулась на шум, изумленная и недоумевающая, а глаза Регмонта выкатились на лоб. И тут он свалился на пол бесформенной и бесчувственной кучей.
Испуганная Джессика качнулась назад и увидела, что на голове его сквозь светлые волосы проступает кровь, поблескивая в свете свечи. Грохот привлек внимание Джессики к камину и кочерге, которая выпала из ослабевших рук Эстер и упала на пол.
— Джесс…
Она подняла глаза на сестру. Эстер согнулась пополам от боли. На ногах ее была кровь, стекавшая от бедер, и у ее ног уже образовалась лужица. Нет…
Послышались тяжелые шаги.
— Джессика!
Она откликнулась на зов, перепрыгнула через бесчувственное тело Регмонта и оказалась рядом с Эстер. Джессика успела подхватить сестру, когда у той подогнулись колени, и они обе свалились на пол.
— Он мертв? — спросила Джессика, меряя шагами гостиную на первом этаже.
Ахерон, тихонько подвывая, распростерся под столом.
— Нет. — Алистер подошел к ней со стаканом бренди: — Вот. Выпей.
Она с жадностью смотрела на янтарную жидкость, отчаянно желая забвения, которое, несомненно, пришло бы. В горле у нее пересохло, руки дрожали. Она знала, что все это пройдет даже от крошечного глоточка спиртного, и все же нашла в себе силы покачать головой. Она оставила прошлое позади. И решила, что после сегодняшнего вечера не вернется к нему никогда.
Джессика обвела комнату взглядом. Веселая обстановка, солнечно-желтые обои и драпировки казались абсурдными, принимая во внимание ситуацию, в которой она оказалась.
— Она чуть не вышибла ему мозги кочергой, — пробормотала Джессика, все еще пытаясь осознать случившееся и собственную слепоту к явным признаком насилия со стороны Регмонта.
— Хорошо, — одобрил Майкл с яростью.
Алистер одним глотком осушил стакан бренди и подошел к Джессике сзади. Он обнял ее за плечи и принялся их массировать своими большими руками, стараясь избавить ее от мучительного напряжения в мышцах.
— Сначала доктор посмотрит твою сестру, а потом наложит швы Регмонту.
