заказ, он откинулся на спинку мягкого сиденья и принялся слушать расщебетавшуюся Кристин. Она без устали рассказывала про «Тауэр» — все более и более пикантные подробности. Джеймс сразу понял, что ничего, что могло бы помочь ему в работе, он до конца вечера от Кристин не услышит.
К тому моменту, когда принесли заказ, ее россказни так ему надоели, что ни о каком сближении с ней он уже не помышлял — мечтал поскорее избавиться. Во-первых, очутившись напротив него за столиком в неярко освещенном ресторанном зале, Кристин пуще прежнего принялась стрелять глазками, что всегда действовало на Джеймса отталкивающе. Во-вторых, связь со сплетницей грозила опасностью с самых первых дней обрести в отеле дурную славу, чего Джеймс желал любым способом избежать. Да и сама Кристин уже не казалась ему столь привлекательной.
Быстро расправившись с ужином, он хотел было отправиться домой, но тут подумал, что из общения с горничной может извлечь и кое-какую пользу. Заказав чашку капучино, он улучил минутку и, прервав очередное излияние Кристин, осторожно спросил:
— А Поллиана? Давно она работает в «Тауэре»?
Кристин непонимающе уставилась на него.
— Администратор, — пояснил Джеймс, немного сбитый с толку ее реакцией. — Которая дежурила сегодня в дневную смену.
— Полли? — уточнила Кристин.
— Гм… Наверно. — Джеймс нахмурился, вспоминая минуту знакомства со строгой блондинкой. — Мне она представилась Поллианой…
Кристин усмехнулась:
— С ней в последнее время творится что-то странное. Еще вчера я принимала ее за совсем другого человека. За этакую скромницу, которая предпочитает оставаться в тени.
Джеймс постарался вспомнить все, что за сегодняшний день успел узнать о загадочной Поллиане. Точнее, Полли — по-видимому, остальные служащие называли ее именно так. Да, она как будто и впрямь не стремилась выставить себя напоказ, однако и скромницей не была. Во всяком случае, работала на такой должности, где стеснительность только помеха, и потом смело, даже временами дерзко разговаривала с ним, а ведь он был ее новым начальником. А какая у нее яркая внешность: прическа, которую осмелится сделать далеко не каждая женщина, макияж под стать стрижке и цвету волос.
Кристин махнула рукой:
— Впрочем, такая она и есть. Только ей вдруг что-то стукнуло в голову. Может, в кого-нибудь влюбилась? Вообще-то, она никому ничего не рассказывает о своих личных делах, а в «Тауэре» ничего такого себе не позволяет.
После каждой реплики Кристин в голове Джеймса рождалась масса новых вопросов, но он молчал, давая горничной возможность высказаться.
— В «Тауэре» Полли лет пять. По-моему, когда-то на этом же месте работала ее мать — именно поэтому она захотела устроиться в нашу гостиницу. — Глаза Кристин вдруг превратились в щелочки. — А почему вы о ней спросили? Заинтересовались?
Услышав в ее голосе злобные нотки, Джеймс мгновенно сообразил, что Кристин видит в Полли соперницу и, если дать ей волю, обольет конкурентку грязью. Следовало закончить этот разговор, причем по возможности так, чтобы вражда Кристин рассеялась.
— Заинтересовался? — Джеймс усмехнулся. — Нет, что вы! Просто она напомнила мне одну старую приятельницу, — выдал он первое, что пришло на ум.
— А-а… — Злобное выражение Кристин сменилось миролюбивым. — Вот оно что. А я уже решила, что вы подыскиваете путь к ее сердцу. — Она засмеялась и немного наклонилась вперед, эффектно укладывая пышный бюст на стол.
Джеймсу вдруг вспомнилась грудь Полли. Более высокая и, как ему показалось, более упругая. И когда он успел рассмотреть ее грудь? Да так внимательно? За ланчем, когда на Полли была форма? Или во время разговора у гаража — она стояла перед ним во всей красе: стройная, с гордо расправленными плечами, в короткой юбочке и плотно облегавших стройные ноги сапожках…
Он залпом выпил успевший остыть капучино.
— Больше ничего не будете заказывать?
Кристин покачала головой. Весь ее вид говорил теперь об одном: хочу побыстрее оказаться с тобой в постели. Джеймсу стало противно.
— Куда вас отвезти? — спросил он, когда они сели в машину.
— А куда бы вам хотелось? — игриво, почти развязно произнесла Кристин.
— К вам домой. — Джеймс, глядя перед собой, завел двигатель.
Кристин заколебалась:
— Мм… А может, лучше к вам или, скажем, куда-нибудь в мотель?
Все ясно, подумал Джеймс с омерзением. Дома у нее муж или бойфренд, а она чуть ли не в открытую предлагает мне себя. Собирается заявиться к нему посреди ночи, наверняка уже сочинила какую-нибудь небылицу, чтобы объяснить, почему вернулась настолько поздно. Как гадко!
— У вас что, нет дома? — невозмутимо спросил он. — Хотите снять у меня комнату или вообще не знаете, где жить?
Кристин глупо хихикнула.
— Да нет, я не в том смысле… Конечно, у меня есть дом… Только там… Видите ли…
— Говорите адрес, — твердо велел Джеймс.
Горничная от испуга прижала к груди сумочку и тихо назвала адрес. Через двадцать минут Джеймс остановил машину перед огромным ухоженным особняком.
— Спокойной ночи, Кристин. Спасибо, что составили мне компанию за ужином. Надеюсь, завтра появитесь на работе без опозданий, — сказал он серьезным начальственным голосом.
Кристин, никак не ожидавшая, что вечер закончится именно так, и, видимо, до сих пор в это не верившая, часто закивала:
— Спокойной ночи, мистер Тиммерман.
Глава 4
Полли ехала домой в смятении. Последний разговор с Джеймсом произвел на нее самое что ни на есть приятное впечатление, но она прекрасно сознавала, что надо держаться в стороне от его волшебного обаяния.
Почему он в Лондоне, а не в Кардиффе? — спрашивала она себя. Когда сюда переехал, как попал в гостиничный бизнес? И где он сейчас? Остался в отеле или поехал домой, к жене?
При мысли о том, что Джеймс мог давно обзавестись семьей, на душе стало тяжко. Мрачные раздумья наверняка вогнали бы Полли в страшную тоску, но от них отвлек телефонный звонок.
— Алло? — без особого энтузиазма ответила она, достав трубку из лежавшей на пассажирском сиденье сумки.
— Полли, здравствуй!
Это был Кеннет. Три года назад Полли чуть было не вышла за него замуж, но, уже явившись к церкви, поняла, что никогда не полюбит его, как Джеймса, крикнула «прости» и сбежала. Хорошо еще, что свадьба планировалась весьма скромная.
Полли очень страдала, из-за того что причинила Кеннету чудовищную боль. Спокойному, все понимавшему, преданному. Столь нежно ее любившему. На следующий после несостоявшейся свадьбы день она раз десять брала трубку с намерением позвонить ему и попытаться все объяснить. Но так и не нашла в себе достаточно мужества.
По прошествии полугода Кеннет появился сам. И с присущим ему благородством сказал, что все понимает и больше ни о чем не станет просить. Но хотел бы по-прежнему видеться с ней. Хотя бы иногда, как друг. Полли с радостью согласилась и по сей день общалась с ним. Ни разу за все это время он не вспомнил ни о своих чувствах, ни об отношениях, которые они когда-то пытались построить.
