Теперь целый рассказ о журнале «Юность», вроде бы осиротевшем после смерти Виктора Липатова. Все оказалось не таким простым и трогательным, как виделось сначала. По словам Максима Замшева, Липатов практически журнал перед смертью продал, то есть сознательно его банкротил. Как некое свидетельство в рассказе фигурировала новая квартира дочери Липатова в районе Чистых прудов, где даже кладовка или сортир продаются за немыслимые деньги. Будто бы сам Липатов говорил, что эта квартира стоила 50 тысяч долларов. Именно на такую сумму журнал в свое время получил транш от некоего литовского бизнесмена, русскоговорящему сыну которого и должно теперь перейти издание, редакция уже всего лишь «субарендатор». Естественно, знаменитый бренд и помещение, которое Москва сдает журналу по льготной аренде, стоят дороже. Максим говорит, что, может быть, придется в журнале дежурить, чтобы он не ушел в другие руки. Ситуация похожа на ту, что складывалась в Союзе писателей России после путча, когда администрация центрального округа столицы решила наложить лапу на здание на Комсомольском проспекте.
Во время этого рассказа у меня в сознании промелькнула скромненькая мысль: почему мне по этому поводу никто не звонит? И вот, не успел я придти домой, позвонили.
Естественно, позвонила Эмилия Алексеевна Проскурнина, которая в «Юности» проработала 35 лет. Практически она повторила мне все то, что я уже слышал. Детали заключались только в удивительной скрытности Липатова, его умении никому в журнале не платить. Весь разговор свелся к тому, что новым главным редактором должен стать я. Мне тут же пришло на память, как один раз у меня уже сожгли квартиру, когда я стал «новым ректором», и что мне сейчас 71 год. Но загорелся, подумав, что этот журнал я мог бы сделать, особенно при моей близости к современной молодежной прозе. Теперь все думаем. Технически право на выбор редактора имеют четыре человека: две бухгалтерши, Эмилия Алексеевна и сегодняшний зам. главного редактора Д……….. Журналу нужно крупное имя, чтобы жить дальше.
2 февраля, пятница.Вся сегодняшняя пресса откомментировала историю Чахмахчана. «Российская газета» пошла немножко дальше, обобщив проблему:
За последние несколько лет были лишены своих полномочий несколько десятков сенаторов. Некоторые из них покинули верховную палату по причинам, прямо или косвенно связанным с криминальными делами.
К примеру, экс-сенатор от парламента Башкирии Игорь Изместьев был арестован в конце прошлого года и находится под стражей. По версии следствия, он причастен к убийству, уходу от налогов и взяточничеству.
Недавно Генпрокуратура возобновила уголовное дело о хищении 290 миллионов долларов в отношении бывшего замминистра финансов и владельца компании «Северная нефть» и экс-сенатора Андрея Вавилова.
Экс-сенатор от Эвенкии Василий Шахновский за уклонение от уплаты налогов получил срок лишения свободы, правда, условный.
Отдел по особо важным делам прокуратуры Челябинской области расследует уголовное дело по факту фальсификации документов о награждении четырех жителей регионаорденом Красной Звезды. Один из фигурантов этого дела — экс-сенатор Владислав Жиганов. Кроме того, он подозревается в убийстве капитана милиции.
Бывший сенатор из Новосибирска Алексей Мананниковобвиняется в мошенничестве при усыновлении детей, в результате чего новозеландской фирме был причиненущерб на сумму 90 тысяч евро. С него была взята подпискао невыезде.
3 февраля, суббота. Уже в восемь часов обычным экипажем выехали из Москвы. Заехали в Ракитки, оставив там две канистры с соляркой, и столько же повезли в Обнинск. По дороге заскочили в «Перекресток», где я купил домой овощи, мороженое, которое любит В.С., запасся растительным маслом, моющими средствами и прочей необходимой в хозяйстве продукцией.
Все, как обычно: топили печку, звонили К.И., чтобы он включил отопление. Начал в своей маленькой комнате читать Тагунову, пока Витя топил баню, а С.П. занимался обедом. После бани, из которой я вылез довольно быстро, опять читал диплом Насти. Как обычно в Обнинске, после бани смотрю программу «Максимум» с Глебом Пьяных
4 февраля воскресенье. Определенно, я не обладаю тем небрежным профессионализмом, который позволяет «приблизительно» делать ту или иную работу. Я ведь помню роман Тагуновой еще по первому чтению, только бы листануть и написать просторную и велеречивую рецензию. Так нет, я весь день вчера этот роман перечитывал, делал пометки, сегодня в семь утра, подстегнутый беспокойством, проснулся и, естественно, не заглядывая в свои записи, быстренько написал отзыв. Возможно, здесь я руководствовался только что мелькнувшей идеей составить некую книжечку под названием «Курс». Собрать все мои рецензии, а может быть, и не только мои, и издать совместно с отрывками из прозы ребят. Могло бы получиться очень неплохое пособие. Особенно сейчас, когда уже в нескольких университетах открылась наша специальность – «литературное творчество». Но это все в будущем, в моих неосуществимых планах. А пока – отзыв на Настю Тагунову.
Пять лет назад Анастасия Тагунова после окончания средней школы поступила к нам в институт на компенсационное, т. е. платное обучение. Зничит вчерашняя абитуриентка твердо для себя представляла, что она обладает неким желанием и рядом идей и наблюдений, о которых хотела бы сообщить миру. Собственно, с таким внутренним желанием в институт поступают все. Анастасия, видимо, хотела только получить ряд навыков и приемов, освоить возможности русского языка, чтобы она яснее и полнее смогла сформулировать, в первую очередь, свое послание людям. И если не смотреть в свете новых экономических и политических задач общества на институт, как на некий парник по выращиванию строго регламентированного продукта, тестированного клеймом вульгарного извода соцреализма, то свою задачу и институт и Анастасия Тагунова выполнили. При этом есть ряд замечаний и соображений.
«Закон неваляшки» небольшой роман, который можно определить, как роман самовоспитания или роман о личной жизни молодой женщины, вполне соответствует жанровому определению. Во-первых, там есть любовная история, и даже не одна, и есть определенная картина общества, эпизоды городской жизни и быта. Во-вторых, хотим мы или не хотим, это роман становления. Героиня в метаниях пытается найти ту точку внутреннего равновесия, которая поможет ей обрести размеренный взгляд на жизнь. Отсюда в заголовоке романа – неваляшка, куколка на скругленном основании, центр тяжести у которой всегда оказывается внутри. К сожалению – и с моей точки зрения, это серьезный недостаток – героиня почти полностью лишена социального интереса, ее духовные поиски не выходят за личную сферу.
Я думаю, здесь сознательная установка, потому что все произведение лежит в области не очень привычных для русской литературы гомосексуальных, то есть однополых, а в данном случае лесбийских отношений. Здесь ничего не поделаешь, так сложилось, таково послание, которое Тагунова шлет этому миру. Можно только констатировать, что Анастасия проявляет определенное личное мужество, представляя на защиту этот роман, хотя я далек от того, чтобы объединить личность автора и ее героинь.
Что получилось? Почти все без исключения персонажи, населяющие небольшое произведение, – женщины. Это сделано бестрепетно, прочно, запоминающе. Ярко и рельефно получился даже муж героини художник Сергей, вполне нормальный мужик, которого устраивает это партнерство. В этой паре уважение к личной жизни каждого, а у Сергея и понимание того рокового дара, которым наградила природа его жену. В романе есть язык, своеобразный, я бы даже сказал свой, с излишне повышенным ассоциативно-интеллигентским тонусом. В этом отношении Анастасия типичная постмодернистка, и читать ее интересно, хотя слишком много цитатных, выражаясь ее языком, «примочек». Будто Тагунова хотела бы спрятать за этим языком содержание, его своеобразную недостаточность. Будто во чтобы то ни стало хочет доказать свою литературную идентичность и, в первую очередь, через повышенную «духовность». Беру последнее слово в кавычки. Будто пытается написать на таком же высоком интеллектуальном уровне, как и в известном романе ленинградца Александра Инонена. Так не получается, градусом ниже, еще больше уходя в подпольные, маргинальные катакомбы.
