Но именно сейчас мне не просто не стыдно, но крайне необходимо изложить именно Вам, в связи с книгой и вне всякой связи с ней, мои мысли иидеи, относящиеся к межнациональному гордиеву узлу, перевитому сложнейшей нервной паутиной, где тронь любое нервное окончание – и боль идёт прямо в мозг.
Начну с того, что я – Марк Авербух, а не Леопольд Авербах, бесславный рапповский проработчик, вешатель ярлыков и созидатель формул, обличитель напостовцев, попутчиков, к стопам которого вынужден был пасть ценимый и Вами, и мной обезоруженный Маяковский.
Продолжу тем, что я Марк Авербух, а не Марк Дейч, и, оставляя за ним право высказывать свойственные ему обличения, подписываюсь далеко не под каждым из них.
Я не признаю теорию коллективной вины и ответственности за исключением тех очень редких случаев, которые сам и определяю. Об этом я напишу ниже. Но зачем же, если кто-то с фамилией на …ман или …сон приписывает Вам вражду ко всему народу только за то, что Вам не по вкусу бредятина Рубинштейна или Айзенберга, то и Марк Авербух, согласно второму абзацу, оказывается автоматически занесенным в стан этих хулителей? Я – не они, и хотелось бы, чтобы пре-зумп-ция индивидуальной невиновности относилась и ко мне.
Следующий, ещё более важный момент. Я определяю понятия антисемитизм, русофобия и вообще все формы ксенофобии однозначно и узко. Это форма вражды, неприятия народа или расы в целом, а не отдельных её представителей или даже групп. Правильно ведь сказал Сталин: «Гитлеры приходят и уходят, а народ германский остаётся». Он отказался считать немцев народом-преступником. Человечество изыдет, если оно начнёт исповедовать противоположную философию. Это, кстати, и пытался проповедовать и воплощать в реальность Гитлер, к счастью, не преуспев.
Вот и я всегда слежу за своей мыслью и речью, когда на основании секундных эмоций у меня мелькает скоропостижная мысль поименовать кого-то этим слишком ёмким и несущим громадную тяжесть словом: «антисемит». Это каким же непосильным грузом я обременяю своё сознание, обличая конкретного человека в ненависти к целому народу! Должны быть слишком веские факты и деяния, он обязан преодолеть рекордную планку нетерпимости к народу, нации, чтобы я почувствовал себя вправе судить о человеке в этих категориях.
Да, в Дневниках встречаются отдельные сентенции в отношении евреев, «библейцев» и т.д., когда поневоле бровь вздымается ввысь, и чувствуешь себя приглашённым к аргументированной дискуссии. Некоторые броские формулы, несмотря на всю их блистательную афористичность, при пристальном рассмотрении не выглядят столь уж бесспорными. В этом письме не место начинать эту дискуссию, надеюсь, что у нас ещё достаточно времени впереди, когда трагические обстоятельства Вашей жизни гармонизируются, и мы спокойно и уважительно порассуждаем на эти темы, так живо нас обоих интересующие.
Но главное заключается всё же в том, что, как раскрепощённый мыслитель, Вы не нуждаетесь в подсказках со стороны, когда создаёте культурно-истори-ческую летопись своего времени. А во-вторых, между Вашими «еврейскими» замечаниями и несправедливым ярлыком, который на Вас пытаются навесить, – бездонная пропасть непреодолимого размера, и я хочу Вас уверить, что не вхожу в число авантюристов, пытающихся сигануть через неё – как диктует новомодное клише – в два-три прыжка. Я надеюсь, что объяснился хоть и пространно, но достаточно ясно: не следует меня записывать в число своих хулителей.
Нет, антология «Вокруг евреев» не является результатом ни явной, ни вир- туальной «полемики» с Вами. Прочитав моё книжное вступление «От составите-ля», в этом будет легко убедиться. Она – результат совершенно иной концепции, идеи: дать возможность оппонирующим сторонам бесцензурно высказать свои мысли, доводы. Поэтому в своё время и просил Вас поучаствовать, книжку это, несомненно, обогатило бы. А так именной указатель остался без С.Н. Есина.
Я здесь ответил местной газетке на несколько вопросов, они довольно точно характеризуют мой замысел. Вот часть этого интервью.
– Как, когда и почему пришла тебе идея выпуска этой книги?
Трудно уложить создание этой книги в определённые хроноло-ги-че- ские
рамки. Ответ разнится в зависимости от динамики созревания и воплощения этого замысла.
Можно сказать, что началом послужило жестокое юношеское разочарование почти 50 лет назад, когда я испытал несправедливость по отношению к себе, имевшую этническую подоплёку. Именно тогда, случайно, мне попалась затерявшаяся в многотомнике собрания сочинений М. Горького заметка из его дневника (она помещена в нашей книге), наполнившая меня чувством уверенности, что есть в мире люди, способные понять меня и дать достойный отпор позору антисемитизма.
Можно сказать, что это случалось 30, 20, 15 лет назад, когда, читая мемуары, эпистолярное наследие крупных русских писателей, их художественные произведения, я встречал множество сюжетов и иллюстраций русско-еврейских отношений, и взял за правило не выбрасывать их из ячеек своей памяти.
Можно сказать, что это случилось лет 12 назад, когда мелькнула счастливая мысль о названии книги: «Вокруг евреев», наиболее точно отражающем замысел идеи, и я начал систематизированный сбор и целевой поиск новых материалов на эту тему.
Наконец, можно сказать, что это случилось месяцев 9-10 тому назад, когда я приступил к практическому воплощению в жизнь проекта длиною почти в 50 лет.
– Расскажи о разделах книги и как они составлялись.
Книга состоит из трёх разделов.
Раздел I «Власти предержащие и властители дум» содер-жит посвящённые еврейской теме места из мемуаров, дневников, писем государственных деятелей и писателей.
Раздел II «Исполнители и действующие лица» представляет как главы, так и фрагменты из публицистики и повес-тей, где авторами (исполнителями) описаны сюжеты, действующими лицами которых являются их соотечественники-евреи.
В Разделе III «В центре событий» собраны тематически объединённые художественные произведения.
В целом книга представляет собойантологию, посвящённую русско- еврейским отношениям в России ХIХ –ХХ вв. Несмотря на солидный размер, 625 стр., она, как и всякая антология, не может претендовать на исчерпывающую презен-тацию всех материалов на эту тему. Я – не научно-исследовательский институт, не архив, не библиотека. Но есть однасущественная особенность нашего издания, относящаяся кспецификевопроса, которому она посвящена. Я считалсвоимдолгом представить точки зренияобеихсторон без цензуры и комментариев. Я это называю PRO и CONTRA. Мне представляется крайне полезным дать возможность непредубеждённому читателю (для предубеждённого этокнига вряд ли представит интерес) на обеих сторонах баррикад выглянуть поверх её высот, послушать иуслышатьдоводы другой стороны, ведь каждая из них имеет свои выстраданные резоны, и постараться, где возможно, извлечь уроки на
