страсть несла их с неудержимой силой. Наконец бурный взрыв чувственности полностью опустошил обоих…
17
На обочине мокрого шоссе разрывали темноту светом мигалок две полицейские машины и «скорая помощь». Рядом с искореженным автомобилем суетились врачи, укладывая на носилки тело женщины. Пока полицейские делали свое дело, машина «скорой помощи» с оглушительным воем сирены покинула место трагедии…
Лоуренс проснулся на рассвете. Улыбка умиления тронула его губы, когда он взглянул на мирно спящую Аню. Осторожно убрав локон с ее щеки, мужчина поднялся с широкой кровати и отправился в душ.
Спустя четверть часа он появился на пороге комнаты с влажными волосами. До начала утренних новостей оставалась пара минут. Поудобнее устроив подушку у себя за спиной, Лоуренс щелкнул пультом и включил телевизор.
Последующие несколько минут перевернули всю его дальнейшую жизнь.
На экране мелькали кадры ночной аварии, произошедшей в двух милях от мотеля, в котором они остановились. Сердце Колдера сжалось от дурного предчувствия. Когда камера взяла крупный план, Лоуренс побледнел, узнав в искореженном бьюике машину жены.
— Не может быть… — шептал Лоуренс, набирая номер полицейского участка. — Сэр, мне необходимо получить более точную информацию об аварии на шоссе, произошедшей сегодня ночью. Мое имя — Лоуренс Колдер.
— Приезжайте в участок, мистер Колдер, машину отбуксировали на стоянку. В ней были кое-какие вещи вашей жены.
Аня проснулась от голоса Лоуренса. Пока она пыталась понять суть происходящего, Колдер поднялся с постели и начал быстро одеваться. Девушка резко села на кровати, удивленно глядя на него.
— Лоуренс? — В ее глазах стоял немой вопрос.
— Одевайся, — бросил он, покидая комнату. — Сейчас подъедет такси.
Чувствуя, что произошло что-то страшное, Аня стала стремительно натягивать на себя одежду.
Колдер отчужденно открыл перед ней заднюю дверцу такси, а сам сел рядом с водителем. Уже в машине девушка осмелилась спросить, куда они едут.
— В центральный госпиталь округа, — последовал ответ. — Синди лежит в реанимации.
Слова Колдера прозвучали для Ани как гром среди ясного неба. Всю дорогу до госпиталя она сидела как мышка, размышляя о невероятности произошедшего. Затем, едва поспевая за его широкими шагами, последовала за Лоуренсом по коридорам больницы. Мужчина непроизвольно сжимал ее холодную ладонь в своей горячей руке. Лишь возле дверей отделения интенсивной терапии он остановился и отпустил ее. Повернувшись к Ане, Лоуренс еле слышно проговорил:
— Дальше я пойду один. Возвращайся вниз, посиди в буфете.
Аня искала слова утешения и не находила их. Она была человеком деятельным, и ощущение беспомощности пугало, наполняло отчаянием.
В уголках его глаз предательски блеснули слезы. Лоуренс не дал им упасть, прижав кулаки к глазницам, и поспешно скрылся за дверью реанимации.
Лоуренса встретил лечащий врач, который только что закончил осмотр пациентки.
— Мне очень жаль, мистер Колдер, — сказал он. — Вашей жене было сделано три операции. Мы боремся за ее жизнь, а вот жизнь ребенка, к сожалению, спасти не удалось.
Колдер удивленно вскинул брови.
— С ней в машине сидел ребенок?
Врач помедлил, видя изумление Лоуренса.
— Миссис Колдер была на третьем месяце беременности.
— Простите, док, я сейчас плохо соображаю, — постарался выйти из неловкого положения Лоуренс. — Могу я взглянуть на жену?
— Она очень плоха, — предупредил врач, подводя мужчину к стеклу, отделявшему палату интенсивной терапии. — Честно говоря, не сочтите это цинизмом, мистер Колдер, но с ее заболеванием это наилучший выход.
— Вы имеете в виду аварию? — не понял Лоуренс.
— Я имею в виду ее онкологическое заболевание.
«Похоже, миссис Колдер не посвящала мужа в свои тайны», — подумал врач и молча протянул Лоуренсу историю болезни, ткнув пальцем в нужную строчку. Пробежав ее глазами, Лоуренс все понял. Он покинул палату и медленно побрел по коридору.
Аня поднялась с подоконника. Предупреждая ее вопрос, мужчина молча покачал головой.
Спустившись в буфет, они заказали по чашке кофе. Лоуренс по-прежнему хранил молчание, глядя куда-то вдаль, мимо Ани.
— Едем в полицию, — коротко бросил он, поднимаясь с пластикового стула.
Слушая монотонный рассказ полицейского, Аня вдруг поняла, почему Синди Колдер оказалась в непогоду на ночном шоссе. Она выбежала из участка и, спешно обогнув здание, склонилась над землей возле дикорастущего кустарника. Кто-то протянул носовой платок, Аня приняла его и подняла взгляд. Рядом стоял Лоуренс Колдер. При виде его она зашлась в истерических рыданиях.
— Лоуренс! Это из-за нас!.. Из-за меня! Слышишь, это я виновата!.. Синди ехала к нам в отель!
— Аня, тише, успокойся! — Лоуренс схватил ее руки, завел их за спину и крепко прижал девушку к себе.
К полицейскому участку подъехал серебристый кадиллак. Из него вышел Гарольд Фрезер.
Увидев старика, Лоуренс выпустил Аню из своих объятий и поспешил к тестю.
— Мальчик мой, что случилось?
— Машина Синди сорвалась с мокрой дороги, не вписавшись в поворот, — объяснил Колдер, пораженный изможденным видом Гарольда. — Она перенесла операцию. К утру все будет ясно…
— А ребенок? — Гарольд осекся и взглянул на зятя. — Ты знаешь о ребенке?
— Узнал сегодня в больнице.
— Что с ним?
— Она его потеряла.
Горький вздох вырвался из груди Гарольда Фрезера.
— Не суди ее слишком строго, Лоуренс. Моя бедная девочка хотела тебе все рассказать.
Последний кусочек мозаики встал на свое место. Лоуренс все понял: и спешный приезд Синди в Прагу, и ее жгучее желание восстановить брак.
— Да, конечно, я не держу на нее зла. Видя, как тяжело переживает старик потерю, он произнес: — Но в любом случае, Гарольд, этому ребенку не суждено было родиться. У Синди рак, четвертая степень.
Фрезер удивленно посмотрел на Лоуренса.
— Значит, Синди не все мне рассказала, — тихо произнес он.
В пять утра Синди Колдер не стало. Врач, устало потирая веки, покинул палату интенсивной терапии. Его помощь больше не требовалась.
Решение Лоуренса Колдера похоронить Синди на семейном кладбище в Майами Аня восприняла как должное и с четкостью автомата занялась организацией похорон. Лоуренс с болью наблюдал за ней, прекрасно понимая, что творится в душе у девушки. Она по-прежнему оставалась его безупречным секретарем, его правой рукой, но уже не была той Анной Ларионовой, что не давала ему покоя своим острым язычком. Колдер чувствовал, что теряет нить, связующую его с этой женщиной, но ничего не мог с этим поделать.
