не кусаюсь, когда прошу помощи.
— Из этого можно сделать вывод, что в остальных случаях вы кусаетесь, — улыбнулась она, принимаясь за его шею и с некоторым мстительным удовольствием разминая закаменевшие мышцы.
Лоуренс выскользнул из-под ее рук, повернувшись вместе с креслом:
— Правильный вывод. Только интересно, какие конкретно «остальные случаи» вы имели в виду? — Он загадочно улыбался, глядя на нее снизу вверх. Расстояние между ними сейчас было таким, что его вопрос приобрел двойной смысл, чего он, по-видимому, и добивался. Аня осторожно отступила к стене, чтобы сохранить хотя бы какую-то дистанцию.
— Я еще очень плохо знаю вас, сэр, но полагаю, что за три недели смогу выяснить, в каких конкретно случаях это происходит, — отважно ответила она, чувствуя, что он провоцирует ее. Стушеваться сейчас значило бы признать свою слабость.
— О да! Мне тоже это необходимо — узнать вас с разных сторон. Обязательно с разных. — Лоуренс просто наслаждался словесной игрой. Ему нравилось, как эта девушка себя держала. Он чувствовал, что она тот самый пресловутый тихий омут, и желал выпустить на волю всех чертей, которые в ней должны водиться, поскольку привык знать о своих подчиненных всю подноготную. Пока что этот орешек ему не давался. Он еще секунду полюбовался ее замешательством и развернул кресло, подставляя шею. Аня снова принялась за массаж, проклиная в душе свою работу.
— Мистер Колдер, если вам стало легче, я пойду домой. — Она устало опустила руки.
— Вы торопитесь?
— Мне очень далеко добираться, и день был сегодня не из легких.
— Я отвезу вас домой, Аня, но сначала выполните еще одну мою просьбу. Покажите мне Новосибирск.
— Сейчас?
— Да. И особенно те места, где можно неплохо перекусить. — Он поправил галстук и поднялся. Аня снова поразилась его росту. Ну что ж, отказать ему, по-видимому, нет возможности.
— Хорошо.
Они вышли из здания ярмарки и направились к автостоянке, где одиноко стояла синяя спортивная BMW.
— В объявлении, среди прочих требований, было указано умение водить машину. — Он вопросительно посмотрел на нее.
Аня молча достала из сумочки пластиковые права и протянула шефу.
— Очень хорошо. А на каком автомобиле практиковались?
— На тойоте и «Волге».
— Полагаю, вам легче будет провести экскурсию, сидя на месте водителя. — Он протянул ей ключи.
«Вот черт, — подумала Аня. — Так вляпаться. Только бы не разбить такую дорогую машину!»
Они сели в автомобиль. Дрожащей рукой Аня вставила ключ зажигания и завела мотор. Дав ему немного прогреться, а себе успокоиться, она молча вырулила на слабо освещенную улицу и нажала на педаль газа, мысленно попросив благословения у всех святых. Лоуренс как ни в чем не бывало спокойно смотрел вперед. Аня покосилась на шефа. По его виду невозможно было понять, что он думает. Через несколько минут она уже приноровилась к легкому ходу автомобиля и полностью взяла себя в руки.
4
Они ехали по Красному проспекту — главной улице города.
— Где здесь у вас прилично кормят? — Колдер повернул к Ане голову. — Давайте заедем перекусить.
— Сейчас по пути будет «Айриш паб». Там хорошее пиво и довольно сносная еда, — ответила Аня.
Запарковав машину напротив дверей паба, она потянулась за сумочкой. Самое большее, на что хватило бы ее денег, — чашка кофе. Словно угадав ее мысли, Лоуренс Колдер произнес:
— Моя очередь платить. Вы не дали умереть моему желудку, купив бутерброды, и я не дам умереть вашему кошельку, оплатив ваш ужин.
— Но… — Аня открыла было рот, но Колдер перебил ее тоном, не терпящим возражений:
— Не спорьте со мной. Идемте быстрее, иначе я упаду в голодный обморок прямо здесь.
Аня едва заметно улыбнулась, представив, как мистер Лоуренс Колдер лежит без сознания, а врачи «Скорой помощи», понимающе кивая головами, переговариваются между собой, мол, бедный американец, так оголодал, что не смог дотянуть до паба каких-нибудь десять метров.
— Чему вы улыбаетесь? — спросил ее шеф, когда они шли к дверям ресторана.
— Так, вспомнила кое-что, связанное с этим баром, — ответила она, отводя взгляд, словно боясь, что Колдер прочитает ее мысли.
— И какие же воспоминания навеял на вас этот паб? — не унимался шеф. Он открыл дверь и пропустил девушку вперед.
— Мы были здесь с друзьями. Компания подобралась веселая, весь вечер смеялись, и двое ребят поспорили, кто больше выпьет пива.
— И какой же рекорд поставил победитель? — Колдер посмотрел на нее поверх меню. Они уже сидели за столиком.
— Пять литров. Десять кружек.
— Недурно. И что полагалось победителю?
— Поцелуй девушки. — Аня умолчала, что целоваться пришлось ей, поскольку она была единственной девушкой в компании.
— О, это романтично. — Шеф так насмешливо произнес «романтично», что Ане стало ясно: данного понятия для него просто не существует. — Полагаю, самой красивой?
— Возможно.
— И этой девушкой были вы, я думаю? — неожиданно спросил Колдер.
— Нет. — Аня соврала, но покраснела. Удивительно, как легко ему удается каждый раз докапываться до истины.
— Да? — в свою очередь удивился Лоуренс. — Странно. Вряд ли за столом нашлась еще одна столь привлекательная девушка. — Колдер был настолько серьезен, что Аня не знала, как воспринимать его слова: комплименты и ее шеф казались настолько несовместимыми категориями, что поверить в такую возможность было трудно. На всякий случай она сказала:
— Вы мне льстите.
— Ничуть. Я факты приукрашивать не люблю, а комплименты любого рода считаю пошлостью, — ответил Колдер, разрезая на мелкие кусочки мраморное мясо на тарелке. На Аню он не смотрел, поглощенный чудесной говядиной. — Так, значит, это были вы.
Аню разозлил его допрос.
— Нет, мистер Колдер, это была не я. — Она сказала это с вызовом, пусть знает, что существуют рамки. Но шефа ее тон, похоже, нисколько не смутил.
— Пусть будет так, не кипятитесь, — спокойно произнес он.
Аню ответ только еще больше разозлил. Она видела, что шеф уже составил свое собственное мнение на этот счет и не поверил ей. Аня впилась зубами в цыплячью ножку. Цыпленок, вымоченный в темном пиве, был ее любимым блюдом, но сейчас она жевала его, не чувствуя вкуса. «Никогда не думала, что кто- то может так достать меня за такое короткое время, — думала она, глядя на двухдолларовую купюру, прикрепленную к деревянной балке стойки бара. — Этот человек просто невозможен».
— Что обозначают эти деньги? — Лоуренс кивнул в сторону бара, где рядом с долларовой купюрой были приклеены денежные знаки других стран.
«Может быть, у меня на лбу появился экран и все мои мысли тут же становятся ему известны?» — с
